что книги на столе немного сместились и лежали в разнобой, Туён подскочила и поправила их, выравнивая в стопочку, а потом резко обернулась и обвела взглядом остальное пространство, выискивая, что ещё не на своем месте. Уже не ученица, порядок в комнате которой ежедневно проверяет наставник, и может жить, как ей захочется, но привычка осталась, вызывая каждый раз беспокойство при виде сместившихся вещей.
– Туён! – воскликнул У-Джин, без стука заходя в комнату. – Что хотел Кэтсу? – При виде её потерянного взгляда он ещё больше разволновался, подошел и обнял, заглянул в глаза. – Наказал?!
Туён стряхнула с себя грусть и спрятала смятение. Наказал? Как знать, может, наоборот, спас…
– Меня и ещё шестерых танэри куда-то отправляют на пять лет без отпуска и выходных… – голос всё равно прозвучал упаднически.
Он потрясенно выдохнул.
– Ах ты, черт, не думал, что туда и женщин берут.
– Куда? – встрепенулась Туён, широко распахивая глаза. Она всё-таки чего-то не знает?!
У-Джин отстранился и стал возбужденно ходить по комнате, не в силах стоять на месте.
– Периодически набирают людей на очень длительное задание. По возвращении оплату обещают просто сумасшедшую и освобождение от службы раньше времени! Я и сам у командира аккуратно выспрашивал, как можно попасть в то таинственное место, куда берут избранных…
– И откуда, я так понимаю, никто не возвращается, – перебила его Туён, при этом скептически хмыкнула.
– Да, никто не возвращался, – он не обратил внимание на её скривленное лицо, продолжил эмоционально говорить, – скорее всего, просто не пришло время. Но ты только подумай сама! Много монет и свобода от службы раньше времени!
– Тебя ничего не смущает на этом празднике жизни? – иронично усмехнулась она.
– Конечно, нет! – он подскочил и снова заключил её в объятия. – Ты только представь! Сейчас отслужишь, а потом свободна!
Ничего такого ей и тем «счастливчикам»-танэри не обещали, но спорить с У-Джином она не стала. Не хотела остаток дня портить выяснением кто из них прав.
– Я буду скучать, – тихо сказала она и нашла его губы своими, касаясь ласковым поцелуем. Он коротко ответил на поцелуй, отстранился, снял со своего пальца широкое кольцо и вложил ей в руку. Туён непонимающе уставилась на него. – Это же кольцо вашего дома, которое наследуется от отца к сыну. Зачем отдаешь его?
– Когда свидимся, я заберу обратно, – уверенно сказал У-Джин, улыбаясь.
– Но… это же через пять лет… – растерянно пролепетала она.
– Не-а. Не через пять. Я добьюсь перевода, вот увидишь! Мы вместе отслужим и вместе вернемся!
– У-Джин… – она часто заморгала, пытаясь отогнать слезы сентиментальности. Его убежденность в голосе и уверенность во взгляде вселяли ей надежду, что всё будет хорошо. – Я не знаю, что сказать…
– Просто скажи, что любишь и что будешь себя хорошо вести, чтобы я не волновался, – с теплом