Они пойдут сейчас работать по моему плану, а ты тут сам как-нибудь, – повысил голос полковник.
Вид у солдат был потерянный. Кажется, им совсем не хотелось уходить с полковником. Я решил, что нужно вылезти из кабины и пойти оказать какую-то помощь прапорщику. Хотя, чем может ему сейчас помочь простой лейтенант, как я. Лейтенант КГБ мог бы.
– Ты у меня сегодня под арест пойдёшь, воин седовласый, – грозил полковник.
– Товарищ полковник, лейтенант Родин, разрешите обратиться? – спросил я.
– Лейтенант, ты чего пришёл? Сидел в своей кабине, вот и сиди, – гаркнул на меня Хватов.
– Я просто хотел бы быть свидетелем того, как вы отдаёте приказ товарищу прапорщику переподчинить вам этих бойцов. А вы, куда их отправляете? – спросил я.
– Слушай, лётчик, иди отсюда. Пока я тебя вместе с ним на губу не отправил, – выругался Хватов. – Были бы в моём подчинении, я вас всех лодырей авиационных заставил бы лес рубить.
– Как нам повезло, что в Афганистане лес не такой густой, – вздохнул я.
Тут полковника понесло. Во всём у него виноваты все, только не он. В первые ряды он меня и прапорщика записал.
В конце концов, бойцов пришлось с ним отпустить, поскольку полковник отдал приказ, приложив руку к голове.
– Против такого не попрёшь, сынок, – тихо сказал прапорщик. – Разрешите идти, товарищ полковник? – спросил он у Хватова и тот указал ему вернуться к заделыванию скола на магистральной рулёжке.
– А ты лейтенант чересчур разговорчивый, – подошёл полковник ко мне ближе. – Доложу куда надо, чтобы с тобой провели беседу.
– Зачем же? Готов лично доложить о сделанных мне замечаниях своему командованию, – сказал я, после чего глаза Хватова вылезли из орбит. – А не уточните, когда будет выдача обмундирования?
– Пошёл вон! – крикнул полковник и указал мне на самолёт.
Кажется, теперь заточил на меня зуб тыловик. Эх, а с Гороняном в Баграме лучше было. Тот был более хозяйственным, чем этот полковник.
Хватов являлся старшим оперативной группы управления тылом на направлении Кушка – Герат – Шинданд – Кандагар. Всё «хозяйство» было на нём. Трудился он и, правда, очень много. Вот только в наших желудках это не чувствовалось. И не только в наших.
Постепенно стали возвращаться в строй и наши товарищи. Валера и Паша прибыли посвежевшими, но безрадостными. Пить нельзя, пока не проколят весь курс лекарств. На то, что необходима реабилитация после болезни решили не смотреть.
Врач Коля Немцов начал уже «бить в колокола», что местного питания недостаточно для нормальной лётной работы. Тому было много примеров. Например, очередь в туалет утром нужно было занимать с вечера. Запасы активированного угля и другие таблетки от и для желудка у врача стали подходить к концу, поскольку каждый день на предполётном осмотре у вертолётчиков кто-нибудь требовал спасительное лекарство.
Вечером наш врач пришёл к нам, чтобы обсудить какое-то дело с Гусько. Но сначала Немцов поведал, что сегодня двое бойцов получили