смахнул,
Затмило тенью Понтия Пилата.
Распни Его
Объединились под «Распни его!»
Нам нужен Бог, но только не спаситель.
Обидчиков карает и врагов,
Он только нашей истины хранитель.
Кто просто оступился был не прав,
Ад грешникам! "В меня пусть бросит камень".*
Покайся перед Богом, всё исправь,
Не скрыться от возмездия стенАми.
По твоему, так нужен нам потоп?
Тогда скажи, что делать светлым душам.
Прости тот грех будь искренен и добр,
Гораздо проще, взять и всё разрушить.
Безгрешные – гармонии венец,
Зло можно излечить лишь только светом.
Детей своих карает не Отец,
Его любовь во всех стихах воспета.
Другой же собирает гнев в кулак,
Лечить не будет, раздаёт удары.
Он душу заберёт за просто так,
Не будет больше колеса сансары.
Зло может породить лишь только зло,
Карающий творец и суд не нужен.
Что было раньше, то давно прошло,
Но совесть это вытащит наружу.
И почему так сделал человек,
Что привело его к такому шагу?
Не испытав, ты не поймёшь вовек,
Признать в себе его имей отвагу.
Тогда скажи, кому его судить?
Есть тысячи вопросов без ответов.
Мгновение, порвётся жизни нить,
Останется душа, как лучик света.
Объединиться под «Распни его?»*
Тем самым уничтожить свою душу.
Не стать таким желанье велико,
Покаюсь Богу, план у зла разрушу.
* Кто из вас без греха, первый брось на нее камень (Ин 8:7). Иными словами, если бы обвинители были последовательны, они бы вынесли такой же приговор сами себе. И совесть фарисеев, еще не до конца уснувшая, ожила.
*Евангелие от Луки, Глава 23, (22-25) И в третий раз сказал им Пилат: «Какое же преступление совершил Этот Человек? Я не нашел в Нем никакой вины, достойной смерти. А потому, приказав высечь, отпущу Его». Но они не отступали. Требуя, чтобы Иисус был распят, они кричали изо всех сил и добились своего. Пилат решил выполнить их требование: он освободил того, кто был брошен в тюрьму за мятеж и убийство, того, о ком они просили, а с Иисусом поступил так, как они хотели.
Голгофа
I
Гримасы древних скал, печальны лица,
И кости – корни мёртвые олив,
Торчат с земли, ни что не шевелится,
Подобны змеям, белые в пыли.
Бредёт качаясь, Он придавлен грузом,
Согнулся, но несёт свой тяжкий крест.
Так тяжела, сам выбрал ту обузу,
Кровь Бога на челе и мух не счесть.
Венец терновый, чёрной стал короной,
Стервятники кружат почуяв кровь…
И три голодных пса под низкой кроной,
Ждут пира, чтоб насытить чрево вновь.
Сучок рвёт мышцы, давит на ключицу,
Бревно бы сдвинуть, давит на плечо.
– Отец небесный, Мать сомкни ресницы,
Да больно, только я не обречён.
Так