едва различима, временами путь освещали всполохи молнии. То и дело кто-нибудь вскрикивал, оступаясь во тьме.
Процессию озарила вспышка молнии, которая ударила куда-то за спинами монахов. Раздался треск, за ним грохот, и откуда-то с вершины храма, из которого они только что вышли, упал огромный камень. Когда Настоятель обернулся, то увидел, что второй камень попал в замыкавшего процессию Висну, размозжив ему голову. Монахи, как птенцы, сбились плотной стайкой. Кого-то стошнило. Монах, шедший предпоследним, сидел на земле, раскачивался взад-вперёд и лил слёзы, не в силах унять эмоции.
– Надо продолжать путь. Позже мы вернёмся за нашим братом, чтобы предать тело огню, – строго сказал Настоятель.
Несмотря на произошедшую трагедию, монахи всё же смогли собраться и двинуться дальше. Они понимали, что сейчас их долг – заточить сосуд во что бы то ни стало.
Ветер не унимался и дул с ещё большим остервенением. Листья падали с деревьев и хлестали по лицу идущих. Несколько монахов встали и от изумления раскрыли рты: молнии били в землю каждую секунду.
Вскоре вдали замаячил нужный им храм. Лики Будды на его вершинах надменно взирали на шествовавших монахов. Удивительно, как такое возможно: днём эти лица улыбались, но стоило солнцу зайти, как улыбки разом сползали со всех лиц и на глядящих уже смотрело суровое божество, не знающее пощады.
Процессия продвигалась в глубь храма Байон. Мощные удары сотрясали массивные стены этого многовекового строения, словно кто-то пытался взять его штурмом. Оставалось всего чуть-чуть, буквально метров тридцать. Своды храма трещали, как при землетрясении. Каменный пол вздыбился и заходил ходуном под монахами, будто земля под ними исчезла, а её место заняла огненная лава.
Процессия с трудом продвигалась вперёд. Её накрыл гул такой мощи, что все монахи присели, закрыв уши ладонями. Все, кроме Настоятеля. Он самозабвенно продолжал держать сосуд и читать мантру.
Настоятель подошёл к низкому каменному постаменту с круглым цилиндрическим отверстием внутри: в такие в Ангкоре помещали урны с прахом умерших правителей и значимых настоятелей. Камни, слагающие стены и своды храма, местами стали осыпаться и выпадать из своих гнёзд. Один из монахов взревел: ему придавило ногу. Другой тщетно пытался вызволить собрата из каменного капкана.
Настоятель вставил сосуд в отверстие для урны с прахом. Два мощных удара сотрясли стены храма. Вновь повторился дикий гул. Монахи, скривившись от боли, схватились за уши – сквозь пальцы стала сочиться кровь. Настоятель склонился над постаментом и начал читать нечто, вовсе не похожее на буддийские мантры, и совершать диковинные пасы руками. Затем он жестом показал монахам разместить над схороненным сосудом статую Будды.
Когда они водрузили её на постамент, всё смолкло, словно ничего и не было. Буквально через минуту солнце заглянуло в окна храма, осветив лучами ещё не осевшую пыль. Монахи почти разом глубоко выдохнули, на их лицах забрезжили улыбки. Они стали переглядываться и пожимать друг другу руки, обниматься.
Когда первая