бутылку ради такого случая, ведь первая поездка к морю – это повод для праздника. Обедать здесь, на песке, с чайками, кричащими над головами, напоминает рай.
За исключением одного.
Тут есть кто-то еще.
Два парня приближаются.
Я смотрю на них, нахмурив брови, потому что, черт возьми, им бы лучше положить свое полотенце где-нибудь подальше, на другом конце пляжа, вместо того чтобы подходить и надоедать нам. Но нет, они направляются прямо к нам, улыбаясь.
– Привет!
Они меня уже бесят, с их американскими куртками, холщовыми брюками с подворотами и туфлями в стиле Элвиса. У высокого парня черные авиаторские очки – я всегда хотел такие, но они стоят неимоверных денег, – каштановые волосы аккуратно подстрижены, и его уверенная ухмылка так и кричит, чтобы я дал ему пощечины. Младший, похудее, должно быть, нашего возраста, несет их пляжную сумку.
Я отвечаю кивком головы, чтобы показать, что мы не хотим разговаривать, но это не мешает им встать перед нами и положить свою большую сумку, которая вся в песке, прямо на наше одеяло. Эти уроды хорошо снаряжены: маски, ласты, пляжные ракетки, все, что нужно… Они не в первый раз, сразу видно.
– Доктор Ливингстон, я предполагаю? – говорит высокий парень где-то из-за очков.
Другой хохочет, не знаю почему, и Соланж спрашивает меня взглядом.
– Эм… нет.
Мой ответ заставляет их еще сильнее хихикать, но высокий спокойно садится на наше одеяло, продолжая свой маленький спектакль.
– Мы уже начали отчаиваться в поисках следов цивилизации… Вы индейцы?
– Не обращайте внимания на моего брата, – смеется младший. – Он всегда такой.
Он протягивает руку мне, затем Соланж. Каждый представляется по имени, как будто нам это интересно, и младший объясняет нам, что они парижане и это их последний день отпуска. Их родители всегда уезжают после всех, чтобы избежать пробок, но пустой пляж – это ужасно скучно, особенно в сравнении с августом.
– Вы тоже в отпуске?
– Нет. Просто на день.
– Живете поблизости?
– Недалеко.
– А не хотите поесть с нами?
Вопрос навешивается на меня, я смотрю на Соланж, запинаюсь, но поздно, они уже распаковывают сумку: хлеб, банка сардин, колбаса. Я бы им и сказал, что мы предпочли бы остаться вдвоем, но у меня нет опыта вежливо отказывать людям. В итоге они достают из своей сумки кристально чистый приемник с выдвижной антенной.
– Музыка?
Для Соланж это волшебное слово. Она говорит «почему бы и нет», и вдруг атмосфера становится более расслабленной. Приемник шипит, потому что мы далеко от всего, но затем ловит радио, не очень хорошо, но слова все же узнаваемы. Все говорите yeah yeah. Yeah yeah. Я не очень люблю эту песню, но знаю, что Соланж она нравится, и видно, что и этим двум парням тоже, потому что они начинают кивать в такт. Все говорите yeah yeah, и они повторяют: yeah yeah. Они смеются, хрустят пальцами, покачиваются из стороны в сторону, и высокий прибавляет громкость. Прощайте, чайки. Мне не очень нравится, как он смотрит на Соланж через свои черные очки, а может