года назад
– Мне нужен наследник, Лера. Не от тебя, так от другой.
Говорю, а самому от себя тошно. И ее глаза… Но так надо. Давай, Лера, пойми меня правильно, ты же умная.
– Хорошо, – отзывается она тихо. – Будь счастлив с ней, если сможешь. Но, уверена, ты пожалеешь. Я ухожу, Тимур.
– Мы продолжим этот разговор дома, Лера. Дома! – повторяю с нажимом.
Для меня это специально разыгранный в офисе спектакль, но не для нее. Хотя и Артем, и Марат должны были ей намекнуть. Но угрозы Баринова ещё невыносимее, чем взгляд Леры.
«Ты пожалеешь…» – эхом раздается в голове.
Знала бы ты, Лера, как мне тяжело все это говорить. Я уже жалею, но все ещё надеюсь. Смотрю в спину удаляющейся жене, а потом перевожу взгляд на замерших сотрудников.
– Расходимся, цирк окончен, – произношу громко.
Сплетни по офису расползутся быстро, в этом я уверен. И сегодня же в таком случае должны и до Баринова дойти.
Поднимаюсь к Марату и устало падаю на диван. Друг молча рассматривает меня, пока наконец не замечает:
– Хреново выглядишь.
– Ага, – соглашаюсь я. – Чувствую себя не лучше.
– Думаешь, она поняла? – Марат меня просто наизнанку выворачивает своими вопросами.
Я, казалось бы, все рассчитал, но кто-то может разыграть и свою карту. Как, например, Оксана со своим приездом. Да, в любом плане есть свои слабые места.
– Марат, – качаю головой, – если я ее потеряю, то все. Мне больше ничего не нужно будет. Но и подвергать ее опасности я не могу. Это я просто не переживу.
– Понимаю, что ты не хотел Леру впутывать во все это… дурно пахнущее, – в свойственной ему манере говорит друг, – но кто-то ее уже впутал. И теперь тебе будет ещё сложнее. Ладно, давай переходить к нашим баранам. Предполагать мы можем разное, но я тебе так скажу, – тон Марата не сулит никаких приятных вердиктов. – Обиженная женщина не будет думать рационально. И то, что я тебе помог в этом спектакле, привез ее в офис, меня самого не очень радует. Но если так надо, то надо.
Домой я приезжаю через пару часов, и все мои надежды рушатся карточным домиком. Аделина сидит на террасе, попивая кофе опять с семилетним. Увидев меня, тетя хватается за сердце и едва не роняет чашку.
– Тимур, черт возьми! – смотрит на меня с осуждением. – И что все это значит?
– Лин, все хорошо. Жив-здоров, – подхожу и целую ее в макушку. – Лера дома?
– Не появлялась, – отвечает Аделина. – Такое впечатление, что я одна ничего не понимаю.
Нет, Лина, не ты одна… Лера меня тоже не поняла. Но я знаю хотя бы, где ее искать. Мне надо ей все объяснить. Надо сказать, что это была постановка для греющих уши. Я бы никогда в жизни не стал устраивать семейные разборки посреди офиса. И Лера об этом должна знать.
– Лин, не налегай на семилетний, – подмигиваю тете, хотя мне самому сейчас никак не до веселья.
– Как тут не наляжешь, – Аделина опять прижимает руку к груди. – Возвращай Леру домой. Тимур, вы же созданы друг для друга. Такие союзы заключаются