У меня есть друзья, но с ними никогда не обсудишь таких вещей. Многие вопросы, которые мучили меня годами, теперь нашли ответы, благодаря тебе.» «В свое время я тоже искал их, находил, и вопросов становилось все больше. И сейчас много таких, о которых большая часть Паладии даже не задумывается. Некоторые из них тоже нашли ответ благодаря тебе, не думал, что кто-то еще способен меня чему-то научить.» Предпоследнее зелье было готово к концу осени. Георг созывал рыцарей, но дочь правителя решила немного подождать. Она сильно рисковала, однако и оставить своего друга без помощи не могла. Он тоже спешил – какие-то дела в связи с грядущим конфликтом. Из-за этой спешки никак не получалось закончить последнего варева, тогда Риза решила схитрить. Она откроет замок силой – защиты почти не осталось, как и времени. Лишь бы все это не оказалось напрасным, и та чертова книга таки лежала бы на своем месте! С оружием внутрь не пускали, пришлось использовать те заклинания, которые наследница выучила за полгода. Первое, второе, третье – бесполезно, как с гуся вода. Четвертое – дверь вздрогнула, но не открылась. Повторив его несколько раз принцесса чуть не упала – от недостатка магической энергии голова начала кружиться – зато замок упал на пол, а заместо двери появился бесконечный темный коридор. Пошатываясь она зажигает свечу, медленно идет мимо полок. В голове вихрем вздымаются слова, их перевод и произношение зачем-то… Половина корешков стерта, все пахнет сыростью, а если название было испорчено, и его невозможно прочитать? А если книга сгнила в сыром помещении? Нет, она цела, и не заметить первую историю Паладии трудно. Ее обложка сделана из золота, а страницы – из меди. Они потемнели, однако не заржавели и не рассыпались, как бумажные. Слова очень древние, даже старые эльфы не помнят тех наречий, на каких она написана. За спиной раздается шепот – казалось бы, голос незнакомый, но именно он пел ей первую колыбельную. – Риза, не делай этого. – Умоляет Галия. – Тот человек чудовище, он хочет разлучить мать с ребенком. Ты должна знать, какой это грех, как себя чувствуешь без матери. Одна рука хватает фолиант, вторая все еще держит свечу. Рукопись слишком тяжелая, она неподвижно лежит, не замечая попыток поднять ее. – Семья должна быть вместе, и мы тоже будем. – Голос становится все ближе. – Никаких чужаков, и тебе не придется называть матерью эту выскочку Азеркину. – Странное чувство появляется в затылке, свет отгоняет их, но над его куполом уже нависла угроза. – Кем бы он не был, я ему доверяю, а тени никогда не скажут правды! Швырнув свечу впереди себя, Риза ненадолго отгоняет врагов. Она хватает книгу и несется к бледно-сиреневому сиянию в том коридоре, что лежит по ту сторону двери. Позади нет никаких звуков, и все же разум чувствует – оно плывет, словно призрак, витает в воздухе. Беглянка приземляется в луч света с громким грохотом. Сверху бежит стража, девушка запихивает книгу в сумку и прячется
