И так вплоть до закрытия. Изо дня в день одно и то же.
Поздней ночью я вышел из бара, зашел в ближайший круглосуточный магазин и наконец отправился домой.
Я шел по улице в сторону своей квартиры – это был извечный маршрут, пролегающий мимо ее дома. Дома моей боли, дома моей бывшей любви и моего, наверное, до сих пор, смысла жизни.
Кажется, кто-то шел за мной – я отчетливо слышал шаги.
Повернулся – никого.
Было так темно…
Я подошел к своему подъезду, наконец-то оказавшись в свете фонаря. Зайдя внутрь, подошел к почтовому ящику и мгновенно потерял сознание.
А открыл глаза уже здесь.
***
Мои воспоминания оборвали дикие крики и смех за окном: клоуны бегали вокруг нашего погасшего костра и орали во все горло…
В промежутки между досок стал проникать солнечный свет. Даже не верилось, что мы пережили эту ночь. Но каким будет день?
Я попытался отвлечься от происходящего на улице безумия, снова погрузившись в мысли: на сей раз почему-то всплыли воспоминания из колледжа.
Глядя на тонкие полоски света, которые были хорошо видны из-за пыли в воздухе, я задумался о таком удивительном свойстве, как цвет. В полнейшей темноте, в которой мы просидели всю ночь, окружающим объектам было нечего отражать, а значит, глаза не получали сигнал о цвете объектов, и мы видели все черным (то есть не видели вовсе).
Но сейчас свет проникал внутрь, поэтому помещение из черного становилось все более и более серым, а потом и вовсе заиграло разными красками: предметам снова было что отражать в наши глаза, вызывая в них ощущение цвета.
Вдруг к крикам за окном добавился шум двигателей мотоциклов, из-за чего проснулась Эмили.
– Что происходит? – сонно спросила она.
– Мюзикл «Планета обезьян». Хочешь выйти и посмотреть?
– Спасибо большое, но, пожалуй, откажусь, – Эмили как-то неискренне улыбнулась.
Рев мотоциклов стал громче – в окно я увидел, как они ездят друг за другом вокруг костра. Затем один из них выехал на дорогу, за ним последовали все остальные.
Звуки становились тише… тише… тише. И стихли совсем.
Настала тишина.
Эмили встала.
– Они что, уехали? – с недоверием спросила девушка. – Или это был сон?
– Я не знаю. Но находиться здесь мы все равно больше не можем!
– Почему же?
– Стало слишком светло! Как только сюда кто-нибудь поднимется, нас сразу же заметят.
– Кажется, я еще не проснулась. Голова раскалывается…
В окно никого не было видно. Тогда, прислушиваясь к окружающим звукам, я встал и медленно спустился вниз.
– Подожди меня тут, пожалуйста. Хочу выйти и оценить обстановку. Если опасность миновала, я за тобой вернусь… Только спрячься на всякий случай где-нибудь…
– Хорошо.
Я осторожно выглянул наружу. Никого. Только чье-то сожженное тело без головы лежало на углях нашего потухшего костра.
Мы пробыли