рот, как будто его вдруг осенило.
На зеркале, что было прямо напротив меня, висела небольшая полоска бумаги с надписью «Рэт Шатц». То, что я изначально принял за картинки, было на самом деле фотографиями. С них на меня смотрел некто, представившийся нам Гельмутом. Мужчина стоял в нескольких шагах от меня и пока не увидел себя на фото.
– Рэт? – произнес я так, чтобы он это услышал.
Гельмут непроизвольно повернул голову в мою сторону.
– Ты Рэт?
– Что? Сдурел? Я Гельмут!
– Почему ты повернулся?
– Что? Что ты несешь? – Гельмут вмиг разозлился.
– Почему ты нам солгал? Тебя зовут Рэт, ведь так? – я отклеил с зеркала его фото.
Молчание.
– Почему? Ответь ему!!! – заорал на Гельмута Азиз, который стоял между нами.
– Заткнитесь оба! Вы что, не понимаете?! Оборотень просто хочет нас поссорить! Ему это на руку! Я Гельмут и я, черт возьми, не знаю ни одного Рэта!
Все отвлеклись от зеркал и повернулись к нам. Я пробежался глазами по фотографиям: на них Гельмут играл на улице с маленькой девочкой.
Я молча показал ему одну из таких фотографий.
– Что?! Это моя дочь…
– Как ее зовут?
– Эрика! – уверенно ответил он. – А что? Что ты до меня доебался, сопляк?!
– Вот его личное дело, – сказал Кейсер, размахивая картонной папкой, на которой было написано «Рэт Шатц». Из нее тут же выпала какая-то карточка.
– Кажется, это водительское удостоверение, – предположил Кейсер и потянулся за ним. – Точно! Оно! А он – Рэт Шатц! – мужчина продемонстрировал нам удостоверение.
Гельмут вздохнул.
– Ладно, я Рэт. Это действительно так.
– Зачем ты нам соврал?
– А у меня был выбор? Кому я тут могу доверять…
– Выбор есть всегда. Но как же теперь доверять тебе?
Кейсер открыл личное дело, чтобы прочитать его, но Рэт ударил мужчину в челюсть и вырвал папку у него из рук.
– Это – мое, – сказал он очень злобно. – Залезешь в мою жизнь еще раз и ты – покойник. Понял?
Кейсера прихватил кашель, но активным киванием он показал, что понял.
Я взял одну из папок со стола передо мной. «Кейсер Джонс» – было написано на обложке. К ней на скрепку была прицеплена фотография сгоревшего дома.
– Пожар? – спросил я, протягивая Кейсеру папку.
– Тот. Дом. Был. Пустой, – очень агрессивно произнес он.
– Прочитай и про себя! – рявкнул Рэт. – Уверен, там тоже сплошная ложь. Вопрос лишь в том, кому ты веришь больше: мне, такой же жертве, как и ты! Или Оборотню?!
Я подошел к другому столу. Рядом стояла Ева, держа в руках открытую папку с надписью «Ева Артман» на обложке. По лицу девушки текли слезы.
– Все в порядке? – спросила у нее Грета.
Ева быстро закивала головой.
Меня же интересовала папка Эмили. «Хьюго Буто», «Грета Юргенс». О! Вот и она.
«Эмили Гелбер». Не соврала…
На фотографии она была с каким-то мужчиной возле торгово-развлекательного центра «Американка».
Я