она, резко меняя тему.
– Не знаю, – Лулу пожимает плечами. – Видимо, потому что я – главная активистка. Так что, можно ему на худсовет?
– Да, пожалуй, – кивает Наташа и первая направляется к двери, за которой начинается длинный коридор. – Идем, я тебя отведу.
Девушки проходят мимо одинаковых белых дверей со стеклянными окошками, они высоко, и разглядеть, что происходит внутри сложно – только если подойти вплотную. Впрочем, Лулу и так знает: каждая палата рассчитана на четыре койки, и все они заняты коматозниками. А вот дверь в конце коридора совершенно глухая, и за ней нельзя ничего увидеть. И услышать нельзя, даже приложив ухо к двери. Там находится Заповедник Молчания, куда отправляются мертвые. Немые, живущие в обители тишины, сбрасывают тела в море, но как это происходит, никто не знает, потому что ни один житель Панциря-7 не открывал эту дверь по своей воле. Туда можно попасть, если ты совершил серьезный проступок. Не тяжкое преступление, а, например, если ты погорел на перепродаже витаминов, или если девушка забеременела до второй помолвки, и об этом узнали. Про Немых разное говорят. Что им отрезают язык, например, но это вряд ли. Как бы они могли выжить после такого? Менее кровавая версия: им просто запрещают говорить навсегда. Но это тоже жестоко.
Наташа останавливается перед дверью с табличкой. Это такой желтый треугольник, а в центре нарисована голова Слона, перечеркнутая двумя красными линиями, и надпись: «Вход без защитного костюма строго запрещен!» Тот самый бокс, о котором говорил Драматург. Здесь тоже есть небольшое окошко, но чтобы в него заглянуть, нужно открыть дверцу.
Наташа уже достает карту-пропуск, но Лулу останавливает ее:
– Нет, подожди! Я хочу сначала посмотреть на него.
– Зачем? – не понимает подруга.
Но Лулу чувствует, что у нее пересохло во рту от волнения.
– Просто хочу взглянуть, вот и все, – произносит она, изо всех сил стараясь сделать вид, будто поручение старшего для нее – обычное дело, и она справится с ним в два счета.
Пожав плечами, Наташа открывает окошко, и девушки заглядывают внутрь. Анджей сидит на кушетке, обхватив голову руками, абсолютно неподвижно.
– С ним точно все в порядке? – с сомнением спрашивает Лулу. Почему-то шепотом, хотя вряд ли он может их слышать.
– Да, если смотреть на это с медицинской точки зрения, – сдержанно отвечает Наташа, сунув руки глубоко в карманы халата. – Но ты ведь понимаешь, что память мы ему стереть не можем?
– Он о себе что-нибудь рассказывал?
– Сказал, что был психологом. Правда, я не уточняла, что он имел в виду: Часы или Призвание?
– Кто такой психолог?
– Человек, который помогает людям, когда им трудно.
– Трудно – что? – задает Лулу вопрос, невольно повторяя слова подруги.
– Просто трудно, – Наташа снова пожимает плечами, а потом спрашивает: – так ты идешь или нет? Худсовет через пятнадцать минут.
– Ага, да… иду…
Наташа