и ищет жертву. Найдет – высосет кровь. Тогда ненадолго вернет себе кость и плоть.
Нетопырь оскалил острые зубки и нацелился на горло боярина.
– Не пущу! – смелый Абаш загородил хозяина и, размахнувшись, двинул летуна палицей.
Железные шипы задели мышь и бросили ее вниз, на утоптанный снег. Она хлопнулась оземь, издала жуткий писк, кувыркнулась, и выпустила облачко темной, отвратительно пахнущей гари, ударившей Немилу в глаза. Пока тот вертел головой, пытаясь вернуть себе зрение, из облачка вылез облезлый скелет, гремящий пожелтевшими костями и клацающий отвисшей челюстью. Поверх ребристой грудной клетки скелета колыхалось рваное тряпье, когда-то бывшее дорогим иноземным камзолом, а верхушку гнилого черепа скрывал дырявый капюшон.
– Это он! – взвизгнул Немил. – Упырь! Грешная душонка из преисподней. Берегитесь: кого куснет – тот сам ходячим покойником станет!
Любомысл издал утробный вой и первым бросился наутек. Однако в глубоком овраге было лишь два направления – вперед и назад. Одно из них перекрывал восставший из мертвых упырь, а в другом тьма сгущалась с такой пугающей плотностью, что залезть в нее решилась бы только совершенно отчаявшаяся голова. Поэтому комнатный книжник начал карабкаться вверх по склону, надеясь забраться на кручу, поближе к Кремнику и городской страже с ее кострами, согревающими караульных в промозглые зимние ночи.
Как бы не так! Вместо того, чтобы выбраться, грамотей соскользнул обратно и едва не сшиб Абаша, который и не думал отступать. Верный слуга вовсю размахивал палицей, крича:
– Нам без разницы, кто ты – упырь, вурдалак, или хазарский каган. Мы тебе косточки живо пересчитаем!
Железный шип заехал по ребру скелета, отчего голые кости задребезжали. Скелет хищно щелкнул отвисшей челюстью и начал наползать на Абаша.
– Пошел вон! – завопил Твердислав и выхватил меч.
Упырь опрокинул Абаша в снег и впился в его горло.
– Спасите! – вскрикнул стражник. – Он меня…
Договорить у него не получилось. Его крик перешел в отчаянный хрип. Из прокушенного горла вырвалась струя темной крови и брызнула Немилу под ноги. Твердислав подскочил к демону сзади и рубанул его клинком. Острие оставило на позвоночнике еще одну зарубку, но мертвец даже не повернул головы, скрытой под ветхой тряпкой. Вместо этого он с еще большей жадностью принялся высасывать из стражника соки, жутко булькая и рыгая.
Порванная кольчуга Абаша жалобно звякала, шлем свалился с его головы и повис на ремешке, темный от крови снег набился между подшлемником и железным днищем. Еще несколько мгновений стражник судорожно бил кулаками упыря, но вскоре ноги его перестали дрыгаться, и он застыл без движения.
– На помощь! Сюда! Сторожа! – голосил Любомысл, карабкаясь по склону оврага и скатываясь обратно.
Демон оторвался от жертвы и медленно обернулся. Под рваным капюшоном, накинутым на его голову, виднелся уже не череп. Оттуда выглядывало