кухню, – и заботу. Я ценю это. Мне было очень хорошо с тобой… – Ее голос надломился и затих. Она попыталась снова: – Я все понимаю.
– О чем ты говоришь?
– Ты напился, потому что тебе было плохо! – крикнула Ари и закрыла лицо руками. Ступор закончился, она начала рыдать, срывая голос.
Я попытался взять ее за руку.
– Ари…
– Замолчи! Я лишняя! Я везде лишняя! Все с самого начала было неправильно. Ты знаешь это!
– Знаю. Но это не имеет значения. – Эгоизм сдавил грудную клетку: не хочу терять мой солнечный свет. – Я ошибся, когда решил расстаться с тобой. Давай все обсудим…
Аристель оттолкнула меня и ринулась в коридор. Все как в первую ночь: я снова могу потерять ее. Подбежав, я успел поймать Ари за запястье. Притянул к себе, целовал ее соленые щеки.
– Оставь меня, – потребовала Ари. – Иди к черту!
Ей удалось вырваться, и она понеслась по коридору, спотыкаясь и всхлипывая. Кинулась к входной двери. Босая. В легком платье. Но я успел догнать беглянку и повернуть дверной замок.
– Выслушай. Если потом захочешь уйти, я не буду тебя останавливать.
– Ты и сейчас не должен меня останавливать! – закричала Ари и принялась зашнуровывать кеды. Пальцы ловко завязали банты.
Закончив, она отперла замок. Сейчас Аристель уйдет и все закончится. Как я и хотел. Как хотел мой менеджер, мои коллеги. Как и должно быть. Сердце вокалиста Grape Dreams отдано музыке. Или нет?
– Ари, – хрипло позвал я, качая головой.
И вновь все из-за того, что она Ари. Но теперь – это не оправдание. Это вызов. Я хотел рискнуть. Собирался узнать ее: от чего она бежала, почему искала во мне спасение, а главное, что же в ней такого, в моем солнечном свете, раз я ответил взаимностью?
Она повернулась и застыла, пылающим взглядом требуя объяснений. Права на ошибку у меня не было. И я выпалил:
– Я влюбился, Ари! Влюбился в тебя.
Я повел ее в комнату. Нетипичная реакция влюбленной девушки: не бросилась обнимать, не сказала логичное «Я тоже тебя люблю».
– Все нормально? – обеспокоенно спросил я.
Аристель села на диван. Бледная и испуганная, словно услышала не признание в чувствах, а траурную новость.
– Почему ты это сказал, Стивен?
– Потому что это правда.
– И зачем мне твоя правда?
Она закрыла лицо ладонью, обессиленно захныкала. Оказывается, она прекрасно понимала невозможность наших отношений. Забегая вперед, ты оказалась права, Ари. Ты все поняла, а я… За Аристель говорили самопожертвование, искренность чувств. Чего желал я? Обладать ею? Купаться в лучах ее света? В ту минуту передо мной был выбор – послушать здравый смысл или потакать желаниям. Первый звоночек, который я проигнорировал. И поступил по-своему.
Опустившись перед ней на колено, я убрал ладони с ее мокрых щек и коснулся их губами. Ледяная, будто каменная принцесса, но я чувствовал: и она хочет забыться в иллюзорном мирке.
– Я никогда не боялся так сильно кого-то потерять.