справляются и сами.
– Любые души?
Морена непонимающе на меня посмотрела.
– Я имею в виду – есть ли душа у инфузории, к примеру?
– Ах, вот вы о чём, – поняла она. – Для Геи представляют интерес только существа, которые сумели сформировать соборную душу. Микроорганизмов очень много, но они слишком примитивны.
– А что насчёт таких существ, как Пожиратели душ, или роевой разум чистильщиков?
– Однако! – подняла бровь Морена. – Вы меня удивили, Кеннер.
Я осёкся – опять сказал не думая. Меня, конечно, извиняет то, что это редчайшая возможность получить ответ из первых рук, но всё-таки следовало быть осторожнее. Если Морене, скорее всего, всё равно, откуда у меня знания о таких экзотических зверюшках, то Милана может начать задавать вопросы.
– Нет, подземные создания мне неинтересны, – всё-таки ответила Морена.
– Дело в том, Кеннер, – неожиданно решила дополнить Милана, – что это всё псевдожизнь, искусственно созданная Геей. Ни у Пожирателей, ни у чистильщиков нет души в нашем понимании. Гея их в конце концов поглощает, но она делает это напрямую. Ей не нужны для этого посредники, они полностью её создания.
– Вы знаете об этих существах? – не смог я сдержать удивления от неожиданности.
– Если о них знаете даже вы, то почему бы не знать мне? – улыбнулась Милана. – Правда, о Пожирателях мне только рассказывали, а вот чистильщиков я видела своими глазами. Невероятно интересные твари.
– А почему о них не знала Драгана?
– Наверное, потому что никто ей не рассказывал, – просто объяснила она. – Во всяком случае, я не рассказывала.
– Почему? – спросил я, уже предвидя привычный ответ.
– Потому что она меня не спрашивала. Поймите, Кеннер, что знания, полученные даром, не имеют никакой ценности. Приложите труд для того, чтобы хотя бы понять, что эти знания вам нужны. Чтобы хотя бы знать, о чём спрашивать.
– Я бы, пожалуй, с этим поспорил, Милана, – возразил я. – Допустим, я прочитал в кулинарной книге рецепт интересного блюда. Это знание я получил даром, но оно имеет для меня ценность.
Морена с Миланой дружно заулыбались, глядя на меня, как на несмышлёного ребёнка.
– Вы получили это знание не даром, Кеннер, – терпеливо объяснила мне Милана. – Даром, или почти даром, вы получили информацию, ценность которой очень мала. Вы ведь даже не можете быть уверены, что этот рецепт не содержит ошибок. Эта информация превратится в знание, когда вы приложите свой труд – изучите и запомните рецепт, и, вероятно, несколько раз неудачно приготовите это блюдо. Это совсем небольшой труд, но и ценность этого знания тоже невелика. Чем ценнее знание, тем больше труда надо для него приложить.
Подобные соображения я, конечно, слышал уже не раз, но всё же идея, что каждый кусочек знания необходимо добывать трудом, довольно плохо укладывалась у меня в голове. Я ещё помнил буквально тонны информации, которые обрушивались на меня ежедневно.