надо уметь нравиться женщинам. И Вилька это понимал, как никто. Подобных правил несколько, и вы их сами можете устанавливать. К примеру: стремясь одолеть других, учись побеждать себя. Допив чашку в три глотка, Ваха кинул в рот солёную печенюшку. Повернулся к риэлтору и, сузив бархатные глаза исповедника, уставился недвижным змеиным взглядом в переносицу.
Субботин поёжился:
– Чего уставился? День выдался несуразный, как обед в санатории. Отметь его чёрным камешком. Как сегодня со временем?
– Не очень. Предлагаешь сверхурочные? – поинтересовался Ваза.
– Надо бы найти следы внештатного проникновения в квартиру.
Бойцы неведомого фронта обменялись взглядами, и Ваха ответил:
– Обещать не могу. Учти, у нас здесь свой интерес.
– Генку верните. Тогда и за интерес поторгуемся, – отрезал Вилька.
– Ищите и обрящете, – веско произнёс потомок древнего кавказского рода, пожимая плечами.
– Мы ушли! – подытожил Миха.
Всегдашний наш тип общения, подумал Субботин. Задачи поставлены, цели ясны – за работу, товарищи! Охрана терпит беседы личного плана лишь в очень узком кругу. И он, риэлтор, не вхож в этот узкий круг. Между Вилькой и охранным сервисом – не зарастающая межа взаимного недоверия. Напористость вольных стрелков задевала Субботина, подобно тому, как барские замашки раздражают молодого лакея. Но Вилька вынужден был терпеть, иначе затопчут собратья по умыслу-промыслу. Лояльных коллег в этом бизнесе не бывает. Кто дружит в ущерб себе? «Смирись, ушлёпок, – поведал внутренний голос. – Не время права качать. Не дай бог, это беспричинные шалости Доктора… будет серьёзный бенц. В любом случае, письмо придётся сохранить. Хороший повод для возможной торговли! За свою или Генкину жизнь. Письмо упало в почту со смыслом, но вот с каким? Допустим, проверяют на предмет „стучать три раза по телефону“. Так добровольных дятлов в этом городе и так завались! Да и повода к глубокой проверке я не давал. А Миха и Ваха держались странно – тоже не просто так? Чем они заняты? Жаль, не умею я читать по глазам».
Зайдя в тупик, Субботин сразу же успокоился. Появилась возможность переключиться на новую тему: «Что с Генкой? Бить его, вероятно, незачем. Допросят с пристрастием. Размеры пристрастия? Больно, но без последствий. Если это Док, то Док и не такое умеет. Этот мир придуман не нами, оттого и полон идиотизма. Подобные приключения по своей предсказуемости похожи на камнепад в Голодной степи». Если исключить цепочку случайностей, а они бывают тогда, когда ты сел в троллейбус, не взяв билета, и вот, нагрянуло… в итоге имеем не очень удачный умысел. Субботин невольно улыбнулся: он ехал как-то, будучи с изрядного бодуна, в Главное здание университета на сдачу зачёта по физике. Кондиции: ни петь, ни рисовать. Мани ни пенни, пешком до Главного здания не дойдёшь: на октябрьской Неве очень ветрено.
Сдует в воду, и вся любовь. Течение – не выбраться, к тому же мокро