появился сынок в выцветшей футболке и встал за матерью.
– Мы не располагаем о ней никакой информацией, – продолжала разговаривать только дама. – Правда, Генрих?
– Угу, – промычал он.
– Наконец избавились от неё, – продолжала пожилая женщина, – чему и рады. А что с ней случилась потом, ни я, и уж конечно ни мой сын не интересовались. Больше добавить нечего.
– Но я всё же задам несколько вопросов, – мягче произнесла Ангелина. – Инга сообщила родственникам, что молодые решили снимать квартиру. Какой адрес нового жилища?
– Хм, – издала звук мадам и посмотрела вверх. – Это она хотела жить отдельно, но мой мальчик никогда не оставит свою больную мать. – Ткнула костлявым локтем в бок сынули, извлекая из него очередное мычание. – Соответственно, нам не известно, где она остановилась потом, как покинула нас.
– Хорошо, – согласилась Ангелина, – но про танцы вы не можете не знать. Инга занималась ими, ещё проживая у вас. Так какое у неё было хобби, Генрих?
– Э-мм… – извлёк из себя жених.
– Так вот где она пропадала каждый вечер вместо того, чтобы кормить мужа! – как обычно отвечала за двоих мадам. – Про танцы мы впервые узнали от вас, родственница. Да, Генрих? – повернувшись к сыну, на всякий случай уточнила у него.
Он интенсивно закивал головой.
– До свидания, – произнесла Ангелина, закончив бессмысленный, непродуктивный разговор. «Генрих – как телёнок, повторяющий за матерью, а ей нет дела до ненавистной невестки».
– Надеюсь, не увидимся больше, – ответила дама, скрывшись вместе с сыном за тяжёлой железной дверью.
Геля спускалась вниз и снова наткнулась на отдыхающую на площадке пожилую женщину, поставившую у стенки сумки.
– Извините, но я была свидетелем вашего разговора, – произнесла она, остановив Ангелину. – Если поможешь донести, расскажу, что знаю про Ингу, – предложила она. – У меня квартира над ними.
Обрадовавшись такому повороту событий, несмотря на боль в ноге, Геля подхватила сумки и пошла наверх, сопровождая женщину.
– Меня зовут Нина Петровна, – представилась она, открывая ключом дверь.
– Ангелина, – ответила девушка и чихнула от тяжёлого, спёртого воздуха, пахнувшего из квартиры.
В кромешной тьме маленького коридорчика что-то шмякнулось и мягкое, пушистое стало тереться об ноги.
– Барбарис, – произнесла женщина, включая свет, – соскучился, милый… Тебе рыбки принесла, сейчас покормлю. – Затем обратилась к Ангелине: – Проходи на кухню, чай пить будем… Уезжала к подруге, – продолжала пожилая женщина, открывая настежь балконную дверь. – Она заболела, только выписали из больницы, операцию делали. Вот решила ей помочь по хозяйству. Мы с ней вдвоём остались, дети выросли, разъехались кто куда. Вот и заботимся друг о друге как можем… Барбарис, это что, ты три дня не прикасался к еде? Хорошо хоть пил воду.
Серый толстый кот не заставил себя ждать и прыгнул к хозяйке, подсунул