зеркалом, ее взгляд пристально устремлен на свое отражение. Рваные колготки, с зазубренными дырками на задней части бедра, словно рассказывали всю историю, пройденную вместе. Каждая нить, вытянутая и переплетенная, рассказывала о пройденных испытаниях на экзаменах и работе. Изящная юбка зеленого оттенка легла на ее стройные бедра, создавая контраст с рваными колготками. Зелень юбки была символом надежды и возрождения. Она придавала девушке неповторимый шарм и стиль. Сверху девушка решила одеть маловатую ей вязаную кофточку, с трудом выторгованную на базаре. Легкий слой косметики украсил ее и без того одаренное природой лицо.
Перед выходом на улицу Елена позвонила своей маме, дабы напомнить о своем скором приходе.
На улице девушка встретила ту же старушку, что ее возлюбленный некоторым временем ранее. Лена протянула бабульке три ириски и одобрительно кивнула. Старушка улыбнулась беззубым ртом. Пожелала счастья и всего хорошего.
По итогу на работу Артём все-таки опоздал как бы ни старался успеть. Глава цеха, крупная женщина за сорок ожидала непутевого работника на проходной и не теряя времени набросилась:
– Бесстыжий! А ну стоять!
Опоздавший, сильно поморщившись, повернулся одним движением и сразу же заговорил:
– Вы подстриглись? Вам идёт, – немного выдержав паузу, сразу дополнил, – или может волосы уложили по-особенному?
Женщина смущенно потрогала волосы. Заулыбалась. Но сразу же пришла в себя:
– Так, впредь без опозданий. Иди работай, уйдёшь позже на полчаса!
– Ой не смогу. У меня важная встреча сегодня.
– Все вы такие деловые, а работаете на заводе за лентой.
Серый день засыпан пылью, а в мясном цехе, словно в мрачной лаборатории, Артем трудился за длинной и бесконечной лентой. Отблески холодного света, падающего с потолка, создают игру теней на его усталом лице. Каждое движение его рук – с корявостью и неопытностью – преображает сырое мясо в знакомые продукты.
Шум машин и механизмов сопровождает его работу, словно хор рабочих инструментов на фабрике музыки. Аромат свежей крови и мяса насыщает воздух, погружая его в мир своего рода художественной творческой симфонии. Тишину нарушают лишь звуки резких ножей и металлического стука, когда свежие куски мяса падают на ленту.
На соседней ленте стоит бывалый старец. Он мечтательно смотрит на то, что создает, видит в каждом произведении собственное отражение. Время словно пролетает, когда он целиком погружается в процесс, каждое движение становится для него каким-то особым моментом, словно он обменивается непроизносимыми секретами с мясом. Но, несмотря на жестокую реальность работы, его глаза несут в себе загадку, словно он знает что-то большее, что остается скрытым от других.
Таково его искусство – воплощать и преображать сырое в прекрасное, вкусное и полезное. За лентой он превращается в скульптора, врача и чародея, которые настолько тесно переплетены, что невозможно сказать, где начинается одно, а заканчивается другое. Он –