Уточнить этот нюанс я не рискнула.
– Чем ты планировала ее занять? – уточнил местный начальник.
– Полы в чуланах помыть, – хлопнула глазами женщина. – Но она же на маршрутке приехала…
И что им эта маршрутка так далась? Я согласна, что транспорт необычный, раз привез меня в другой мир. И эта самая шари со мной вместе ехала, хотя ей там очень некомфортно было. Только почему всех так удивляет мое присутствие в ней? Надо будет при случае рынкарона об этом расспросить. Он пока мой единственный источник достоверной информации.
Гримли выпрямился во весь свой немалый рост и буквально просканировал меня взглядом. Затем нахмурился, поцарапал всей пятерней подбородок и тяжело вздохнул:
– Чем шрыд не шутит! А вдруг, правда, шари станешь? И будешь мне при каждой встрече полы в чулане поминать. Пошли в лекарское отделение. И запомни, я сделал все, что мог!
После этих слов он развернулся на каблуках и широко зашагал по коридору. Я еле за ним поспевала, при этом умудрялась рыться в своей памяти. У меня там словно шкафчики появились. Сразу не видно, что лежит, но если открыть дверцу, то увидишь. Я это свойство приписала спирвею.
В одном из таких шкафов откопалось слов шрыд. Оказалось что-то подобное нашему черту или «низшим нелюдям», это уже на местном наречии. Но ни в одном из шкафов, ни в одном из ящиков не нашлось объяснения причины странного отношения к маршруту 50-о.
– Ты завтракала? – неожиданно проявил заботу шин.
– Да, пару булочек съела! – кивнула ему на ходу.
–Хорошо, баланду не хлебала! – похоже, он продолжает думать, что я хочу стать шари. Только я хочу вернуться домой в надежде, что меня не уволят. А может мне здесь больничный выпишут с диагнозом «амнезия»? Это было бы очень кстати.
Лечебное крыло оказалось больше, светлее и чище. Хотя со стерильной чистотой кухни вряд ли могло соперничать. Виной был запах. Пахло чем-то похожим на раствор хлорамина, которым в наших больницах обрабатывали поверхности. Вот уж не думала, что буду рада этому едкому запаху. Сразу повеяло моей родной больницей, Землей, столицей. Не надо только думать, что запах хлорки тождественен запаху чистоты. Он говорит о том, что здесь было грязно. Сейчас же эту грязь попытались убрать.
Неожиданно к моему сопровождающему подбежал местный работник:
– Шин Гримли! Там шарина привезли, Ему опять плохо!
В ответ мужчина дернулся как от удара, протяжно застонал, но быстро собрался и коротко скомандовал:
– В смотровую его! – затем развернулся в мою сторону и уже на бегу бросил:
– Жди здесь!
Я огляделась по сторонам. У стены стояла простая деревянная лавка. Еще неизвестно, чем мне предстоит заниматься в течение дня. Поэтому лучше поберечь ноги. И я устроилась поудобнее на ней и приготовилась ждать. Просидела так минут пять или десять, счет времени я потеряла.
Со стороны, куда скрылся Гримли, раздался топот шагов. Из-за поворота показались шесть стражников. Это я поняла по кожаным доспехам и мечам у пояса. Они несли очень длинные