изрядно попотеть, чтобы дотронуться до меня своим клинком.
– А это мы сейчас проверим, – рыкнул Рыжий, бросаясь вперед.
Его тяжелые неповоротливые выпады были смешны по сравнению с гибкостью легко уклоняющейся Лэа. Она подпрыгнула, пружинисто и мягко, пытаясь достать его в центральной точке сексты. Рыжий пригнулся, рубанул мечом резко и вверх. Она обманула его, уклонившись влево и резко пригнувшись с одновременным разворотом вокруг своей оси. Рыжий не успел опомниться, как она уже легким почти ленивым движением провела хаарским мечом по подколенным сухожилиям. Рыжий упал, не в силах управлять своими конечностями и поднял глаза на Лэа, в которых читалась чистая, ничем не замутненная ненависть.
– Твоя взяла. Но мы еще посмотрим, кто кого, – прохрипел он и окончательно свалился на посыпанный песком пол.
Этот человек внимательно наблюдал за поединком, больше похожим на казнь. Он сидел за самым дальним столиком, скрытый в тени так, что никто даже и не подозревал о его присутствии. В руках он сжимал бронзовую волчью маску и с интересом смотрел на Лэа. Он готов был признать, что она прекрасный воин. Нет. Она – одна из самых лучших выпускников Логи Анджа, и все благодаря ему! Она дралась не мечом, не клинком и даже не рукой. Она полностью сливалась со своим оружием, всем телом реагировала на малейший выпад, будто являлась продолжением острия. Человек не считал ее опасной для себя. О нет. Дело было в другом. Ему сложно было разобраться в мотивах девушки, она была сильнее и выше его духом, и именно этого опасался и не понимал Человек. Он долго наблюдал за ней, пытаясь разобраться, за что она его так ненавидит. Не за ту же узкую изящную полоску на лице, которая придает ей столько обаяния? Правда, чтобы рана, нанесенная его оружием, стала такой, жрицам Эаллон пришлось изрядно повозиться. Им удалось невероятное, почти невозможное: шрам был узким, ровным и совсем не уродовал лицо.
Да, он убил ее сестру, значит, она может его ненавидеть за это. Хотя она могла и не знать этого. Нечаянно оброненная им фраза могла полностью поменять ее мнение о нем. За что же? За смерть маленькой девочки? Он не хотел этого. Все вышло случайно. Он только помог ей обрести себя, стать наемницей. Эту профессию одинаково почитают и презирают во всем мире. Пока будут заговоры, войны, правители, дворцовые перевороты, пока будут люди, готовые платить за это – будут и наемники. Эта девушка была просто создана стать воином. Она этого не осознает сама, но ее жизнь – это ее жизнь. За это нельзя никого винить.
Человек водил пальцем по острым клыкам маски, пытаясь разобраться в мотивах и поступках Лэа. Это было ему не по плечу. Но это был шаг.
– Вечно так… – проворчала Лэа. – Я рискую своей шкурой за других, а от меня потом шарахаются, кричат: убийца!
– Что-то не так? – поинтересовался Райт.
– Он заплатил мне половину обещанной суммы, сказал, что я не должна была устраивать казнь прилюдно, что это нарушение порядков.
Она тяжело бухнулась на траву. Райт и Акфилэ уже разожгли костер на окраине большого леса, сосем близко подходящего к реке.
– Пришлось купить только самое необходимое, – сказала она и обратилась