перед Аро, свалившимся мешком к ее ногам, запустила руки в густые иссиня-черные волосы, царапая ногтями голову. – Нам не хватало именно тебя, и именно тебя никак не удавалось заполучить. Дар не желал расставаться с таким ценным охотником на чудовищ. А ты пришел к нам сам. Ну не чудо ли?
Она счастливо расхохоталась. Этот глубокий, гортанный звук не имел ничего общего с ее привычным хрустальным смехом. Он звучал чуждо, но при этом так искренне, что не понять было невозможно: до этого момента настоящую Лао Аро не знал.
А еще она сказала «к нам». Сил хватило только чтобы скосить глаза и увидеть надвигающиеся тени в серых мантиях из баснословно дорогого паучьего шелка. Значит, это все-таки были сигнализаторы на статуях. Какого же уровня они были, раз их не смог распознать даже он? Мысли стали такими же тяжелыми, как непослушное тело.
Аура взорвалась болью, заставив Паладина отстраненно изумиться знаниям магов. Чтобы чужая магия выжгла ауру, жертве нужно сначала заблокировать резерв. Это техника была изобретена Накиланэ и утеряна лет триста назад, поэтому ее могли сохранить разве что…
– Отверженные, – прошептал Аро, цепляясь за остатки сознания, уплывающего в беспамятство.
Все-таки Орден. Но этого не может быть. Только не Лао.
Безумно захотелось посмотреть ей в глаза. Увидеть пляшущих в них драконов, прочесть, что это была лишь дурная шутка. Она любила дурные шутки. Но зрение уже отключалось и потому подводило. Иначе с чего бы ему померещилась в отдалении необычайно грустная коротко стриженная девушка в странном наряде, на которую никто больше не обращал внимания?
– Спасибо за подарок к обряду, любимый, – теплое дыхание пощекотало ухо. – Я говорю «да».
Настоящее время
Тау
Лестница уходила вниз крутой спиралью, оплетая могучий ствол дуба-великана. Еще раз проверив рюкзак с инвентарем, Тау закинула его за спину и с завистью покосилась на подъемники, в которых с удобством устроились куда менее стесненные в средствах кладоискатели. Но не стала тратиться на пустые проклятия в их сторону и бодро ступила на отполированные тысячами ног ступени.
Древа вокруг вздымались исполинскими колоннами, укрывая землю от рассеянных золотистых лучей восходящего солнца на лиги вокруг. Сплошной изумрудно-бурый узор, сверкающий свежей чистотой после закончившегося неделю назад сезона дождей.
Если подняться на самый верх древ, то далеко-далеко на юго-западном горизонте можно различить ее родной Игольчатый град. Дома она не была уже почти месяц, и с каждым новым днем тоска по нему и родным одолевала все сильнее.
По коже отчего-то пробежали мурашки, будто она под амулетами прошла. Тау поежилась, запрокинула голову и вгляделась в Драконий град. Отсюда город, расползшийся по мириадам древ, казался гигантским разворошенным ульем или паутиной – из-за переплетения подвесных мостов и свисающих с ветвей жилищ-коконов бедняков. Один из этих коконов – ее.
С подъемника раздался обидный свист.
Терпение