вечером – спектакль, так что давай побыстрее!
–
А завтра?
–
А завтра с утра я лечу в Новосибирск, а потом в Стокгольм, – отрезала Стася.
На самом деле летела она вечером, но сообщать об этом сочла излишним.
–
А после Стокгольма? – канючил Макс.
Стася с изумлением уставилась на него.
–
А после Стокгольма я не знаю.
–
Так давай встретимся.
–
Так далеко я не загадываю. Давай-давай, кормить мне тебя всё равно нечем, не станешь же ты мюсли жевать!
Макс раздраженно оделся и, не говоря больше ни слова, выскочил из квартиры. Ведь предупреждали его! Ведь информировали! А он, самонадеянный идиот – решил, что не такой, как другие, что сможет приручить эту дикую кошку. Макс с досады пнул стену подъезда и заскрежетал зубами от злости, представив, сколько таких же кретинов, как он, пинали эту стену. Потом с ненавистью ткнул пальцем в кнопку вызова лифта.
А Стася уже нежилась в пенной ванне, пахнущей фиалками. Эту ночь она провела великолепно. Макс – мальчик что надо, можно было расстаться с ним и поласковее. Ну, да ладно, никуда он не денется. Будет время – она ему позвонит, телефон он ей вчера записал в трех местах, чтобы не забыла.
Подъезжая к киностудии на своем бледно-желтом «ягуаре», Стася уже выкинула из головы Макса. Как всегда, на съемочной площадке она из капризной примадонны превратилась в терпеливую труженицу, и через три часа была выжата, как лимон. Стирая грим косметическими сливками, слушала вполуха щебет статисток – они ещё не закончили съемку и толпились за деревянной перегородкой павильона. Кто-то из девчонок взахлеб рассказывал, как некий Витька сегодня утром обнаружил труп в машине, стоящей неподалеку от университета.
–
Представляете, у него были полные кроссовки крови – прямо из машины лилась!
–
А какого черта он в машину-то полез? Обкурился, что ли?
–
Не, он не такой! Просто ночью мы с ним…. – последовал неразборчивый шепот, – на лекции проспал, слонялся, хотел сигаретку стрельнуть. А там мужик весь в кровище. Я потом ему еле кроссовки отмыла! Ужас!
–
Во дают, уже и в машинах резать начали! Патроны, что ли подорожали?
–
А я что-то такое читала, – пискнул новый голосок. – Маньяк, вроде, орудует!
–
Голубой, что ли?
–
Почему голубой?
–
Ну не баба же их режет!
–
А он не сексуальный маньяк, у него типа ориентация на дорогие иномарки.
–
Странная у него ориентация, извращенец какой-то.
–
Да кто ж их, маньяков разберет. Нормальные люди не маньячат…
Стася содрогнулась: «Брррр… Стала бы я отмывать чьи-то кроссовки, да ещё от крови!»
С этими мыслями она отправилась в театр. Спектакль был у неё в этом сезоне последним, и она играла