тут только не было.
В какой-то момент я остановился напротив местного борделя. Чисто посмотреть. Сейчас точно не время давать слабину и пускаться во все тяжкие.
– Фу! Хватит на нас пялиться!
– Ну и урод! – следом за подругой подхватила и вторая ночная бабочка, ютившаяся у входа в свою альма-матер.
Глядя на меня обе скривились, словно их заставили пяток лимонов сожрать.
Я даже не сразу нашёлся что им ответить. Потому что глазел на витрину публичного дома. Точнее на тех, кто стоял за стеклом – на шикарных красоток в сексуальном кружевном белье.
– На вас? – я с удивлением уставился на эту парочку, затем перевёл взгляд на витрину с красотками, и снова повернул голову обратно, чтобы убедиться, что мне не мерещится.
Две накрашенные и напомаженные «жабы», по-другому их было не назвать, приравняли себя к девочкам с витрины. И это при том, что их совсем неспроста выперли ошиваться на улицу.
На таких марамоек мог свестись только… Я даже не знал как закончить собственную мысль. Ну кто на них мог клюнуть?
Какой-нибудь нищий? Нет, вряд ли, во-первых, он же нищий, и значит у него нет денег. А это в целом шло в разрез с тем как устроена сфера подобных услуг. Во-вторых, опять же, он нищий, а не слепой.
Неужели и правда для слепых?
– Оглох или что? – работницы древнейшей из профессий вырвали меня из раздумий и я лишился шанса додумать мысль и наконец понять, на какого же чудного зверя был заготовлен такой живец.
– Глотки позакрывали! – дверь борделя тихо отворилась и из темноты угрожающе прорычали.
Девки моментально заткнулись и скукожились, обнимая друг дружку.
Я и сам напрягся. Голос явно принадлежал кому-то немаленькому. И не факт, что человеку.
Но вместо сородича Боза в дверях появился здоровенный детина бандитской наружности. Такими кулачищами людей можно что гвозди в землю забивать.
Я начал пятиться, надеясь свалить под шумок, пока проститутский вышибала наводил порядок и усмирял крикливых фей.
Мне с таким гамадрилом проблемы точно не нужны. Тем более было бы из-за чего.
– Это всё этот, – одна из путан ткнула в мою сторону своим корявым пальцем. – Припёрся сюда халявщик.
– Точно, – подхватила её подруга, стараясь перевести стрелки на меня. – Мы ему нормально сказали, что…
– Четыре дори или проваливай, – это уже здоровяк обращался ко мне, показывая на пальцах количество требуемых дори. – Милостыню не подаём.
– Я такому точно не дам, – хмыкнула путана и отвернулась, «разбив» мне сердце.
– Ну, всего доброго, – я принял предложение свалить подобру-поздорову и, кивнув на прощание, поскорее ретировался.
Даже отойдя достаточно далеко от рассадника всяких срамных болячек, я всё не мог смекнуть почему на душе по-прежнему оставался некий осадок. Подумаешь, две шизанутые бабы возомнили о себе невесть что.
Мне-то какое дело? Подумаешь, струхнул маленько, когда кинг-конг вышел на шум.
Но