час. Я со всей силы ударил по нему, и вдруг… дзынь! Удар оказался таким сильным, что напарник по команде не успел дотянуться и поймать. Мяч врезался прямо в оконное стекло. Оно вздрогнуло и посыпалось водопадом осколков. А то, что от него осталось, рухнуло вниз так же безжалостно, словно гильотина на голову преступника.
В эту же секунду прозвенел звонок. А еще через одну в класс вошел учитель. Как сейчас помню повисшую в воздухе тишину и десятки глаз, устремленных на меня.
Что я чувствовал в тот момент? Время как будто остановилось. Тело парализовало. Горло пересохло. А в голове вертелась лишь одна мысль: «Что я натворил?» Мне не было страшно или жалко себя. Было стыдно потерять доверие родителей и учителей. Я слыл прилежным парнем и не хотел в выпускном классе шокировать их плохим поведением.
Нужно было срочно спасать репутацию. И по возможности без вызова родителей к директору. Я договорился с учителем, что, если решу вопрос к завтрашнему дню, мой проступок будет считаться искупленным. И, как в шутке про Лас-Вегас, все, что произошло в Вегасе, там и останется.
Фух, можно выдохнуть. Теперь дело оставалось за малым – найти и вставить стекло. Думай, Роман, как это сделать.
В критические моменты наш мозг начинает работать на пределе возможностей. Всплывают детали, которые в обычной ситуации мы бы даже не вспомнили. Появляются силы и ресурсы на решение проблемы.
Память подсказала, что у бабушки Лиды за гаражами лежат старые стекла, оставшиеся после ремонта. После уроков я помчался туда. Хоть бы не выкинули! Слава Богу, стекла на месте. Я нашел подходящее по размеру, незаметно выволок его и спрятал в поле. Затем вернулся домой, не сказав никому ни слова. Поужинал, сделал уроки и отправился пораньше спать, чтобы не вызывать подозрений своим взволнованным видом.
Через несколько лет я все-таки рассказал родителям эту историю. Мы вместе посмеялись. Но тогда было не до шуток.
На следующее утро меня ждал целый квест. Я вышел из дома в обычное время. Но вместо того, чтобы дождаться, когда приедет школьный автобус, пошел в другую сторону. Нужно было сначала забрать из тайника ценный груз и доставить его в пункт назначения в целости и сохранности. Таким образом мне пришлось пройти пятнадцать километров пешком через поле с оконным стеклом под мышкой.
Было тяжело, жарко, неудобно. Хотелось пить. По лицу струился пот и попадал в глаза. Они слезились, но я не мог даже вытереться. Поэтому приходилось часто моргать. В руки врезался острый край стекла, они опухли от порезов и онемели. А ноги заплетались в густой траве.
Признаюсь честно, мне хотелось все бросить к чертям собачьим. Оставить это стекло там же, в поле, и прийти с повинной. Но если бы я так поступил, то чувствовал бы себя слабаком, который не может сдержать слово. Я не мог этого допустить. Поэтому медленно, но верно шел вперед, кусая от напряжения губы до крови.
В конце концов добрался до школы.
Какое было облегчение. Причем двойное. Физическое, что я наконец избавился от ноши. И моральное,