высвободила руку из его теплой, платонической хватки и двинулась вперед по дороге.
– Ты водишь! – Карпик осалил Скаута, скатился по дальнему склону хребта, к Проклятому ручью, и нырнул в кусты.
– Где же Карпик? – произнес Рич, отступая в сторону, чтобы прикрыть свою больную коленку. – Кто-нибудь видел Карпика?
– Бу-у! – закричал Карпик, выпрыгивая из зарослей и пытаясь выпутаться из цепких ветвей кустарника.
Рич прижал к груди руку, изображая ужас, и Карпик просиял. Скаут ткнулся носом ему в ухо. Пес всегда был его самым верным товарищем по играм – ведь ни братьев, ни сестер у Карпика не было.
Рич перебросил Карпика на другую сторону Проклятого ручья – двенадцать футов в ширину, чистая и глубокая вода, обжигающая холодом. Один из последних ручьев, куда еще заплывает лосось. Коллин стояла на берегу, наблюдая, как Рич идет вброд, чтобы проверить заглушку на трубе – по ней вода стекала за поворот и вниз, до самого их домашнего резервуара. Все было в порядке: Рич с удовлетворенным видом повернулся и направился к Коллин. Теперь она возвышалась над ним. Рич улыбнулся их неожиданной разнице в росте, его стриженые каштановые кудри посеребрились на висках, около ушей. Он положил ладони ей на талию, и хотя Коллин знала, что в этом не могло быть ничего такого, ее сердце замерло: от ощущения его мозолистых пальцев на косточках ее таза, от жара его рук и приятной тяжести на коже, от запаха мыла, исходящего от него. Он перекинул ее через плечо.
– Рич! – завизжала она.
Он пересек ручей и поставил ее, смеющуюся и раскрасневшуюся, на другой берег. Он тоже покраснел, губы расплылись в дурашливой улыбке. Коллин вдруг почувствовала прилип глупой надежды. Давай попробуем снова. Давай продолжим пытаться. Ей всего лишь тридцать четыре года, почему у нее не может быть еще одного ребенка?
Перейдя ручей, они оказались в нижней части Проклятой рощи, на территории, принадлежавшей компании. Впереди возвышались старые секвойи размером с небольшой дом, сквозь густую хвою пробивались лучи утреннего света, отбрасывая на все зеленоватый отсвет.
– Куда мы идем? – тихо спросил Карпик. Под кронами этих огромных деревьев они все непроизвольно приглушили голос.
– Почти на месте, – произнес Рич.
Они поднялись по крутому склону, мимо водопропускной трубы, где Проклятый ручей вытекал из-под гравийной дороги, рассекающей рощу надвое – на нижнюю и верхнюю половины.
– Что это за дорога? – спросил Карпик.
– Безымянная дорога, – отетила Коллин. – По ней можно дойти до тети Энид.
Выходящая из леса дорога была испещрена выбоинами и ямками, обочина заросла пожелтевшим кустарником. Должно быть, недавно дорогу снова опрыскивали. Компания об этом хорошо заботилась. Дорога компании вообще была лучшей: лучше, чем окружная, даже лучше, чем дорога Лесной службы. Правительство опрыскивало дороги всего раз в год, весной, а «Сандерсон» – постоянно.