лагерь потихоньку устроился. Воины скучковались вокруг нечастых костров и судачили о своём.
В основном, конечно же, говорили о прошедшей битве. Ярослав с удивлением наблюдал за тем, что вокруг нескольких костров находились воины из разных лагерей. И, казалось бы, между ними не может быть ничего общего, они ведь кровь друг друга проливали. Но нет.
Да, они четыре часа назад были врагами, потому как их воеводы не поделили власть. Но в то же время они были воинами одного княжества. При том, что многие знали друг друга не первый год, хоть и жили в разных сёлах, и даже ходили вместе в битву против мурманов или других вторженцев.
Вон даже раненый врабиец похохатывает от шутки клёстовца. Кто-то братается и обнимается, кто-то сожалеет и просит прощения, что ранил в бою. Мол, ты уж прости, браток, такая была ситуация, не мог иначе. Но сейчас-то поладили, да разобрались во всём. Разлада больше нет, а значит и обиды поминать не стоит.
Хотя Ярославу это было понять тяжело. Он видел новые лица врабиевцев и понимал, что никогда не сможет повернуться к ним спиной, не ожидая ножа в спину. Он ведь сам сегодня сражался, и по его вине погибло по меньшей мере двое людей. И кто знает, как отнесутся к этому их товарищи. По крайней мере, если бы погиб Татень или Клёст бы пострадал (хорошо хоть Жужель с Молчаном и Зозулей остались в Клёстово), Ярослав бы точно этого так не оставил. И уж точно не подал бы никогда руки воину, убившему или ранившему его товарища.
В общем, пока что для Ярослава это было странновато. Но не все были столь простодушны. Были и те воины, что, отделившись от общей массы, смотрели на клёстовцев с опаской, без явной угрозы, но не по-доброму.
И Ярослав их понимал. Он едва не всплеснул руками, мол, нормальные люди нашлись, пускай и враги. Хотя кто знает, что такое «нормально»? Ведь умение так легко перестраиваться тоже многого стоит. Ведь получается, что тот же Клёст – он хоть и понимал, что за ядовитый змей этот Врабий, но всё равно сражался с ним без злобы, просто понимая, на что он идёт и что стоит ждать от противника. И даже готов был простить того и принять обратно. По крайней мере, Ярослав в жизни не поверил бы, что Клёст, в случае если Врабий не стал бы нападать, пошёл бы на подлость. Не тот он человек. Слишком прямой, слишком честный. Да и добрый он, хоть и строгий.
Когда воины окончательно расселись вокруг костров, а все, кто хотел, подошёл к Клёсту и поздравил его, и кутерьма улеглась, люди стали готовиться ко сну. Ненасть вдруг склонился к Клёсту и спросил:
– А ты здесь всем доверять можешь, ну, в этом кругу? – спросил он вполголоса, чтобы его услышал только новоявленный князь.
Однако Ярослав его услышал. Клёст нахмурился, оглядел людей, сидящих рядом, затем уверенно кивнул:
– Да, здесь все свои, здесь я могу доверять каждому, как себе. – ответил он.
Ненасть кивнул, затем снова оглядел ближников Клёста.
– А чего хотел сказать-то, не томи? – спросил Татень, который