вызывало и религиозное образование Сталина, и его отношение к антирелигиозной литературе, которую он иначе, как «макулатурой» не называл. Позже Д.Волкогонов увидел в семинарском прошлом Сталина истоки его политического мышления, утверждая: «То, что ярко выраженный догматизм интеллекта (Сталина) имел своими истоками религию, представляется весьма вероятным». Подобные замечания высказывал Троцкий еще в 20-х гг. Кроме того, не исключено, что в партийных верхах была известна версия о том, что Сталин был агентом царской охранки, и она использовалась для дискредитации Сталина и «доказательства» его «шовинизма».
Возможно, что если бы Сталин был снят с поста генсека, то он был бы в очередной раз оттеснен новыми «вождями». Однако вряд ли Сталин прекратил бы борьбу, которая была для него не только вопросом личной жизни. Сталин исходил из того, что партия сможет удержаться у власти только в том случае, если она будет выражать настроения, взгляды большинства народа – прежде всего русских трудящихся людей. Считая себя выразителем интересов этого большинства, он стал инициатором так называемого «ленинского призыва» в партию, в результате которого в составе ВКП(б) доля русского «пролетариата» возросла, а доля «мелкобуржуазных элементов» уменьшилась. Те силы, которые были для него главным противником интересов русского «пролетариата» в 1907 г., оставались для него главным противником и до конца жизни.
Несмотря на пестроту идейных и политических знамен, под которыми выступали различные «оппозиции», Сталин видел в ее рядах одни и те же имена, одну и ту же общественную природу. Он верил, что рано или поздно эти люди окажутся в меньшинстве. В июне 1924 г. Сталин заявлял, что на XII съезде «у нас была оппозиция во главе с теми же лицами, которые возглавляли оппозицию на VIII съезде… Тогда оппозиция имела одну четвертую часть всего съезда… Спустя два года вновь разгорелась борьба в партии по вопросу о профсоюзах на X съезде с теми же лицами во главе оппозиции. Тогда оппозиция имела одну восьмую часть съезда… Оппозиция каждый раз теряла людей, уменьшая шаг за шагом количество своей армии». Не случайно Троцкий впоследствии считал, что «ленинский призыв» явился одним из поворотных пунктов, приведших страну к «контрреволюционному термидору».
Вопреки легенде, «узурпатор» Сталин стремился расширить базу партии в массах, а «демократы» – Троцкий и другие – желали воспрепятствовать переменам, направленным на то, чтобы прекратить «дерусификацию» России. Миф об узурпации власти Сталиным служил для реабилитации тех, кто в 20-х гг. стремился превратить нашу страну в плацдарм мировой бойни в интересах международных банкиров и авантюристов. С 80-х гг. миф об «утаенном завещании» служит также удобным способом навязать стране слегка подновленные старые, обанкротившиеся альтернативы: «бухаринскую» или «троцкистскую», которые разрабатывали для нашей страны Стивен Коэн, Исаак Дейчер и другие советологи.