себя в кругу врагов.
Я тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Ещё с самого утра посещали мысли не ехать на симпозиум, но моя тётушка Ирида настояла на своём. Она так наседала, что у меня не осталось выбора. А её слова о том, что я в скором времени принесу своей семье внучек, – ещё больше подстегнули меня. Она пророчица и я ей верил. До тех пор, пока не потерял связь со второй ипостасью, когда невеста запретила прикасаться к ней.
Ещё я хотел порадовать своих родителей, ведь кроме меня они не смогли больше никого привести в этот мир. Роды у матери дались тяжело. Они любили меня и до сих пор любят, присылая письма и посылки. Но я всегда чувствовал их печаль. Иногда доводилось слышать плач мамы, сквозь слёзы которого она спрашивала у богини: «Ну почему именно мальчик?». Эти слова глубоко отпечатались в моём сердце. Именно поэтому я всеми силами пытался сделать так, чтобы они гордились мной.
– Как тут красиво! – восторженно проговорила Зои, развеивая мои воспоминания.
Я подскочил на ноги и подошёл к ней. Настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как она поднимается по лестнице.
– Выглядишь великолепно, – отметил я, оглядывая её с головы до ног. Лёгкий макияж подчёркивал точёное лицо, а облегающая пурпурная тога выгодно подчёркивала фигуру.
Зои лучисто улыбнулась и взяла меня под руку.
– Покажешь тут всё? – с любопытством поинтересовалась она, оглядывая увитую цветами террасу и мастерскую, в больших окнах которой отражался закат.
– Может, сперва отужинаем? – сразу уточнил. Вдруг она голодна.
– Нет, сперва экскурсия, а потом будем набивать желудки, – она сглотнула, посмотрев на то, что нас ожидает на ужин, и я не смог сдержать смех.
У меня такая забавная, искренняя и слегка наивная невеста. Каждый раз, когда смотрю на неё, понимаю, что моя симпатия к ней разрастается всё сильней.
Сперва я повёл её в мастерскую. Ладони тут же вспотели, а мои движения стали рваными и нерешительными. Я ещё никого не приводил сюда. Здесь у меня хранятся особые работы, те, что я ещё никому не показывал.
– Можно прикасаться? – заранее спросила Зои, оглядывая мои творения. Лишь после того, как я ей разрешил, она стала касаться моих работ. Так аккуратно, будто в её руках не фигурка с дельфинами, выпрыгивающими над кораллами, а живая бабочка.
– Это символ нашего дома, – пояснил я. По улыбке понял, что она догадалась, но мне нужно куда-то день своё волнение.
– А это кто? – невеста взяла небольшое полотно с изображением эльфийки и требовательно посмотрела на меня.
– Это моя первая любовь, – не стал лукавить. – Несея. Я с ней познакомился ещё до нашего брака, – уточнил, чтобы не образовалось недомолвок. Мужчинам запрещалось смотреть на других женщин в присутствии своих жён. Но этот закон не распространялся на неженатых. Нам даже разрешалось дружить с незамужними девочками, чтобы лучше понять их природу.
– Красивая, – прокомментировала Зои, поставив полотно на место. – Тебя устраивает твоя жизнь? –