Всё что нужно я знал, аж три местных языка, включая письменность, счёт, да и остальное тоже. Устроюсь хорошо. А вообще в ближайшую пару лет нигде оседать я не планирую. Хочу на мир посмотреть, себя показать и устроится в бродячий цирк. На мой взгляд, это самое то. А тот что в городе работал и собирался уходить, пропустил, если поймут, что я сбежал, что вряд ли, кому я нужен, его первым делом проверят. С моей стороны это была обычная перестраховка. Я потому и до перекрёстка не хочу никому на глаза показываться. Вот так вот я шёл, пару километров протопал, когда выходя из леса на тракт, мне перегородили дорогу четверо заросших парней и мужиков, двое спереди и столько же сзади, да и в лесу явно ещё кто-то был, шумели. По ухмылкам понятно, что дальше будет. Да, разбойники в империи – это настоящее бедствие. Особенно в таких лесах.
Осмотрев их я только и сказал старшому:
– Красивая у вас рапира. Дворянская? Хочу её. Знаете, вы даже не представляете, как я рад что мы встретились.
Что есть то есть. Появлению этих бандитов, а то что они лесные разбойники, причём гастролёры, по говору видно что с юга, ясно даже на первый взгляд. Одеты разнообразно, зачастую одежды сняты с тел их жертв, живых и мёртвых, отчего получалась такая смесь, что те были как попугаи одеты пёстро. Например, старший этой четвёрки одет в кафтан егеря, к слову егеря как раз и работают против этих бандитов, но видно что кафтан с чужого плеча, видимо какая-то группа егерей попала в засаду этим бандитам. Если не все, то кто-то погиб. Так вот, на старшем бандите неплохой кафтан камуфляжной расцветки, но рядового, однако ремень с сержантской пряжкой принадлежал пехотинцу. На ремне сержантская кобура двуствольного пистоля и та самая рапира что мне приглянулась, пара подсумков и кошель довершали композицию. Однако реальную радость во время встречи я испытал не от этого. К слову, перебить эту банду, то что в лесу есть ещё я видел и слышал отчётливо, смогу легко, меня это нисколько не смущало. Я о лишении людей их жизней. В прошлой жизни профессионального шпиона и продавца военных секретов я был и наёмным убийцей. Но брался за безнадёжные заказы где давали очень немалые деньги. Из шести заказов я выполнил все шесть идеально, с учётом что четверо должны были умереть естественным способом. Самая малая оплата из этих шести заказов была в размере двадцати пяти миллионов евро, самая крупная, в размере ста шести миллионов долларов. Брал я заказы редко, но всегда выполнял. С моими возможностями диверсанта и шпиона проникнуть я мог куда угодно. Но и помимо этих шести на моём счету если не сотня, то вполне близкая цифра, когда приходилось убивать, ликвидировать и травить разными способами. Да, я убийца и шпион, я это признаю. Хотя некоторые принципы всё же у меня есть. Детей я не трогаю. Всё что ниже четырнадцати лет для меня дети, выше – нет. Насчёт женщин… тут по ситуации. Бывало и их убивал. Но если была возможность, не трогал. Говорю же, по ситуации.
Вообще я думаю, что вот такие переселенцы как я, получавшие подобные сверхвозможности, получают