паузу, хитро прищурившись, – и я могу сказать, что гипотеза эта доказана. Помимо этого, в ноосфере есть огромное количество информации: всей, которая когда-либо существовала, существует или только будет существовать.
– Какое это имеет отношение ко снам и исследованию? – «И ко мне» хотел добавить Алекс, но промолчал.
– Вы писатель, – собеседник сделал едва заметный кивок головой. Не ответил на заданный вопрос, но, вроде как, ответил на тот, который Алекс не решился задать.
– Это хобби, – Алекс подавил смешок, – какой из меня писатель? Рассказы на сайтах самиздата, которые никто не читает? Те самые, которые я добавляю хорошо, если раз в полгода. Роман, который я не могу закончить уже несколько лет…
– А хотели бы закончить? – Агатов улыбнулся, прервав его монолог о собственной ничтожности.
– Ну наверное. Да.
– Наше исследование поможет вам это сделать, – он поставил ноги на пол и слегка наклонился вперед, понизив голос, проговорил почти заговорщически. – Роман уже существует там, – он указал пальцем в потолок, – в ноосфере. Нужно лишь настроить нужную волну, чтобы его услышать.
– Когда я пишу, слова будто сами приходят мне в голову, а я лишь переношу их в документ, – задумчиво пробормотал Алекс, отводя глаза от внимательных глаз мужчины: выдержать его взгляд было совершенно невозможно.
– Потому что у творцов уже есть доступ к ноосфере. Все эти внезапные озарения ученых, идеи для романов, сюжеты фильмов… все это приходит оттуда. Пока мы формируем ноосферу, наполняя ее своим разумом, она формируется также сама, наполняется тем, что только может быть открыто – на основе нашего сознания. Знаешь ли ты, что наш мозг работает лишь на четверть от возможного? А все остальное – оно там, – он снова указал пальцем на потолок. – И все ненаписанные истории классиков, мелодии, что только зачинались в головах композиторов, не перенесенные на бумагу открытия, все идеи для фильмов, которые еще не успели снять – все это там. Только руку протяни!
Алекс пытался понять это и осмыслить. Он всегда считал, что пишет по вдохновению: когда слова будто сами собой ложатся в нужные предложения. Но оно посещало его крайне редко. А его собеседник предлагает возможность всегда иметь доступ к этому вдохновению? Он мог бы бросить ненавистную работу, навсегда отказаться от текстов на заказ для раздражающих клиентов и писать, писать, писать… В его воображении он уже получал предложения от издательств на свой роман-антиутопию, уже собирал множество восторженных рецензий от критиков…
– Этот доступ открывается через сны, – Агатов вырвал его из фантазий, – тогда, когда наше сознание над разумом не имеет власти. Наверняка вы сталкивались с этим: когда после сна приходит идея настолько прекрасная, что нужно ее реализовать. Но чаще всего сны – бесполезный калейдоскоп пережитых эмоций. Наше исследование призвано это исправить.
– Но я же не смогу писать во сне, – Алекс нахмурился, – а идей у меня и без того полно.
– А это следующий