отсюда и пошла фамилия в нашем роду – Вярьвильские.
Отца с малолетства отдали в услужение к успешным пензенским купцам. Он бегал посыльным, подавал, убирал – в общем, работал мальчиком на побегушках. Однако врождённое трудолюбие и пытливый ум с возрастом сделали из него приказчика в магазине хозяина, а сметливость и смекалка – супругом хозяйки после смерти купца. Отец, в итоге, стал сначала тоже успешным купцом, а потом первым человеком в городе: Почётным гражданином, пензенским головой и ктитором Спасского кафедрального собора.
Поэтому, когда я заявил родителям, что хочу посвататься к купцам Мартышкиным, отец был только рад: «Что ж, трудолюбивое, успешное семейство. А раз из мордвы – нации, обладающей крепкой, цельной натурой, то у их дочери и здоровье должно быть хорошим, и воспитана должна быть в скромности». Не остановило нас даже то, что мы с Лизой, являлись свойственниками: моя сестра тоже была Мартышкиной, выйдя замуж за брата Лизиного отца. А такие браки противоречили церковным канонам. Но влияние моего отца в городе было столь велико, что выхлопотать разрешение на этот брак у местного епископа оказалось делом не очень сложным.
И вот в Рождество 1900 года я уже с большим волнением официально просил разрешения у родителей Лизы на вступление в брак с их дочерью. Весь этот праздник прошёл в поздравлениях нас, как жениха и невесты.
Семейный праздник. На Рождество и встречу но-вого,1911 года мы с Лизой и дочурками решили поехать к Мартышкиным в Санкт Петербург, где они теперь жили. Квартиры в центре столицы и у родителей Лизы с младшими братьями и сёстрами, и у семей её старших сестёр располагались в одном доме. На соседней улице находилось и головное предприятие торгового дома «Е. Ф. Мартышкина сыновья». Я хоть и не был сыном дедушки Лизы, но тоже теперь входил в число соучредителей. Семья Лизы уступила нам свой красивый особняк в Пензе.
Когда мы сошли с поезда, нас поразило, что в этот поздний утренний час над Петербургом было ещё ночное небо и на всех улицах горели фонари. Когда у нас в Пензе стояли уже сугробы, здесь снега почти не было и экипажи ездили на колёсах. Да и в квартире Мартышкиных, где нас встретили с домашним теплом, мы сели за щедро накрытый стол под освещение всех имевшихся у них люстр.
Встреча Рождества, как обычно, прошла в молениях, посещении храмов. Утром дети хвастались друг перед другом подарками и веселились под ёлкой, наряженной разноцветными конфетами, пряниками, позолоченными орехами, бумажными фигурками и мишурой. Зелёная, пахнущая зимним лесом красавица стояла посредине самой большой комнаты – зала, увенчанная Вифлеемской звездой – символом благой вести о рождении Спасителя.
На другой день за праздничный ужин мы садились, по традиции, под сказочную мелодию, которую на фортепьяно исполняла мама Лизы. Наша бабушка, как мы её теперь звали, происходила из петербургской дворянской семьи, поэтому была очень образованна, безукоризненно вела домашнее хозяйство и соответствующее воспитание дала своим