шинель, но не длинную, по колено.
Я подошла поближе, чтобы услышать, о чем они разговаривают. Говорил тот, который в шинели:
– Противно это все. Ты просто сам не видишь, до какой степени здесь невыносимо. Это не город, азиатчина какая-то. И совок. Слово «архитектура» этому городу не знакомо. Посмотри сколько тут всего понатыкано как попало. А это что? – Он махнул рукой в сторону Калининского проспекта. – Это нормально? Ненавижу этот город.
– Ага, лучше по-вашему, по-питерски ходить в ногу, строем и по линиям. Не город, а казарма с позолотой. Лучше уж наша толчея, чем ваша диктатура прекрасного на болотах.
– Ты меня не убедишь. Посмотри, что это? – Хвостатый показал на здание.
– Сталинский вампир.
Я выдохнула, вытащила из кармана заготовленную сигарету и подошла к ним.
– Ребят, спичек не будет?
Тот, который с распущенными волосами, вытащил из кармана коробок и начал зажигать спички, прикрывая пламя от ветра. Получилось это не сразу, и слава богу, потому что пока он пытался зажечь спичку, я мысленно умоляла: «Пожалуйста, пусть он о чем-нибудь спросит». Потому что я никак не могла придумать тему, которую с ними можно было обсудить.
И он услышал мои молитвы:
– Сестренка, ты как считаешь, где красивее, в Москве или в Питере?
Я остолбенела:
– Я в Питере не была никогда.
– Это как?
– Ну так. Родители не возили…
– Ни фига себе. Это надо было умудриться за столько лет жизни… Тебе сколько лет?
– Четырнадцать.
Черт, черт, черт! Надо было хотя бы год накинуть!
– И что, за четырнадцать лет родители ни разу не возили тебя в Питер? Да ладно!
Тот, который с распущенными волосами, сжалился:
– Смотри, это же чудо какое-то!
Тот, который в шинели, посмотрел на меня очень внимательно:
– Надо тебе съездить обязательно. Я послезавтра туда поеду.
– Просто так?
– Не, у меня отец там живет, так что считай, что вписка есть. Хочешь со мной?
– Не знаю, меня родители с незнакомыми людьми не отпустят.
– А ты до сих пор спрашиваешь?
Я кивнула.
– А скажи, у тебя шинель какого рода войск? Мне страшно интересно…
Он долго смеялся, потом положил мне руку на плечо:
– Мать, это не шинель, а бушлат фельдшера скорой помощи. – И нажал указательным пальцем мне на кончик носа.
– Я Бранд, это Ангел, а ты кто?
– Я Саша.
– А человеческое имя у тебя есть?
– Не-а.
– Так ты чего, не из системы, что ли?
– Из системы, из системы. Только я новенькая.
Ангел и Бранд переглянулись.
– Отлично! Давай тебе имя придумывать! – сказал Ангел. – Пойдем старым дедовским способом.
Он взял меня за руку, три раза провел вокруг памятника Гоголю, потом остановил первого встречного волосатого и торжественно сказал:
– Отец, остановись! И, не сходя с этого места, рекни первое слово, которое подумал при виде этой девушки!
О мои уши можно было