аж воронки шли.
– Всё, последний раз бросаю и пойду к лодке ждать Генку.
Закинул подальше, придавил ко дну, потянул. Не тянется. Что такое? Подёргал – не идёт. Ещё не хватало – наверное, за корягу зацепил? Получу от дяди Лёни. Он поди думал, что отец будет ловить, а тут я оказался. Безусловно, влетит на орехи.
Зевать некогда. Вода крутит, сак тянет в реку. Развернулся спиной к реке, положил на плечо шест, уцепился в него руками и давай вытягивать из воды. Потихоньку пошло.
– Слава богу, хоть вытащу. Дыры заделаются.
Чувствую, перекладина на берегу. Оборачиваюсь. Из сака торчит огромная голова толстого длинного чудовища. Голова открывает страшную красную пасть, наверняка готовится меня проглотить. Что делать? Кто это? Генка ушёл далеко за поворот. Покричал его. Где там? От греха подальше, тем же методом, за шест, с трудом уволок сак с содержимым в лес и бросил.
Зверь вылез из сака и начал прыгать, словно дракон разевать пасть. Надо с ним кончать, пока он меня не кончит.
Снял школьный ремень с железной пряжкой и стал бить его по голове. Ему это как слону дробина, пряжка – пропеллером. Пару раз меня хвостом саданул по голове. Постепенно стал затихать.
Не заметил, как подошёл Генка.
– Это ты поймал?
– Ну кто ещё? Что это за зверь? Я так испугался. Это не дракон?
– Какой дракон, Гена, это таймень. Большой таймень, очень большой.
– А… а… а…
– Такой огромной рыбины я в жизни не видел. Давай так: саки и мою рыбу унесём в лодку, потом заберём вдвоём твою рыбину.
Унесли, вернулись назад. Генка по-деловому смерил рыбу шагами:
– Четыре… Чё, я за голову, ты за хвост.
Рыба была скользкая, соскальзывала с плеч, из рук. – Давай голову на спину положу, возьму за жабры, а ты под брюхо вставай и тоже бери на плечо. Только в ногу иди.
– Ага, понял.
Мы подняли рыбу.
Тяжёлая. С грехом пополам добрались до лодки. Переплыли реку. Таким же образом взвалили на себя рыбину. Хвост бил по ногам, не давал попасть в ногу с Генкой. Саки побросали – потом заберём. Двинулись по деревне. Местные такого не видали, качали головами: «Повезло пацанам».
Не помню, кому сколько рыбы родители отдали: соседям, знакомым… Помню точно: икры насолили три трёхлитровые банки. Ни до меня, ни после никто больше такого большого тайменя в Кабырзе не ловил.
Жулик
Жили мы по приезде в Кабырзу и год, и два без собаки. Кот – это да, важный персонаж. Хотя мышей он и не ловил (это он считал ниже своего достоинства), но присутствовать – присутствовал.
Как-то осенью, снега ещё не было, вышел я из дому на улицу, у дверей сидел пёс. Страшный из себя. Ноги длинные, худой, шерсть серая, клочками. Ухо одно стоит, другое болтается, хвост в репье. Смотрит просительно в глаза: дай, мол, пожрать, вишь живот подвело?
Вернулся в дом, взял что попало под руку. Дал ему. Он не торопясь поел, заулыбался, завилял хвостом в знак признательности. Не уходил.
– Всё, нету больше. Поел – хватит, иди откуда пришёл.
Пёс и не думал уходить.
– Понравилось? – Мне некогда