дребедень.
Хлопком задвигаю ящик и решительно вскакиваю на ноги.
– Там в тумбочке чьи-то вещи, – обвинительно кидаю я, заходя к Герману в кабинет без стука.
Он уже сидит за столом и что-то быстро набирает на компьютере, уставившись в монитор.
– Это моего секретаря.
– Ах, все-таки у тебя есть секретарь, – не без сарказма отвечаю я.
– Есть.
Островский лаконичен и даже не смотрит на меня, словно у него есть дела куда важнее, чем бессмысленный разговор с сотрудником. Нет, милый, придется оторваться. Я приближаюсь к рабочему столу и прислоняюсь бедром к его краю. Герман переводит на меня задумчивый взгляд. Я жду, пока он пройдется от бедра выше и остановится на моем лице. Надеюсь, он удовлетворен своим коротким осмотром. Мускул на его щеке дергается, и я почему-то прихожу к заключению, что он доволен. Сегодня я надела зеленое платье по фигуре и знаю, что оно чертовски мне идет.
– И где же он, твой секретарь, позволь узнать?
В моих глазах вызов, а в голосе – легкая претензия. А что? Имею право.
– В отпуске на три недели по семейным обстоятельствам, – снисходит он до ответа, и я киваю.
– И ты решил…
– Что ты пока ее заменишь, – заканчивает босс за меня.
Герману не удается сохранить серьезность до конца, потому что я вижу эту его чертову ямочку на щеке, и мне совсем не нравится, что наглец тут развлекается за мой счет. Сказал же, что скучает.
– Прекрасно, но у меня, Герман Маркович, другая должность. Я далека от ассистентского функционала.
– Пока у нас идут перестановки в филиалах, ты вполне можешь помочь мне. Уверен, ты справишься.
В целом он прав, но я не хочу уступать ни миллиметра, пока это возможно.
– Помочь? Взяв на себя обязанности твоего секретаря?
Герман разворачивается ко мне, чуть качнувшись на спинке кресла. Если я обойду стол и сделаю два шага, то имею все шансы прямиком приземлиться к нему на колени. И отчасти мне очень хочется это сделать. Наверное, так будет удобнее вцепиться ему в волосы и стереть эту ухмылочку с лица.
– Как вариант. В деньгах ты ничего не теряешь.
– При чем здесь деньги, я…
Что я? Не рождена для секретарской работы? Вернее, для секретарской работы на тебя, милый… Вот что мне хочется ему сказать, но я лишь делаю глубокий вдох и держу язык за зубами.
– Я не могу быть твоим секретарем.
– Это еще почему?
Потому что ты неправильно на меня действуешь. Потому что я не хочу слишком часто с тобой контактировать. Потому что мне не нравится собственная реакция на твое появление в моей жизни. А еще потому что я боюсь этой реакции, очень боюсь. Давай встречаться на совещаниях и держаться на расстоянии друг от друга? И больше никаких внерабочих встреч. Прекрасный вариант, ты так не думаешь? Все это проносится в моей голове за секунду, но, конечно, Островскому я говорю совсем другое:
– Потому что у меня есть свои должностные обязанности. Моя работа сама себя