друга за футболку и выдрать из объятий твари – ну, хотя бы попытаться, – но зеленая жабоподобная дрянь угрожающе выпростала свободную лапу. Санька отпрянул, взял за руку Лизу – и они бросились бежать куда глаза глядят.
Они не оглядывались. Они не видели, как желтоглазое чудище разинуло зубастую пасть и оттяпало Левчику голову. В сырой болотный воздух вторгся металлический запах живой крови, от которой поднимался пар.
***
Лиза и Саня бежали до тех пор, пока не выскочили на край оврага. Нет, не тот, что с лестницей. Другой. Они вышли на железнодорожные пути.
– Смотри, платформа! – крикнул обрадованный Санька.
Платформа – несколько бетонных плит на опорах в ряд. На железных жердях табличка с надписью: «Гурьяновка».
– А вон и электричка, – сообщила Лиза.
Состав подполз к платформе, остановился. Протяжно застонали тормоза. Двери с лязгом разъехались.
– Следующая остановка – станция Перерва, – хрипло оповестил динамик.
– Это ж от нашего дома десять минут ходьбы! – воскликнул Саня.
Дети забрались в вагон.
***
То был обыкновенный вагон с обшарпанными деревянными сиденьями и мутными окнами. Пассажиров всего ничего – пара старушек да парень лет двадцати. Лиза и Саня примостились на сиденье в самом конце.
Мимо потянулись лесополосы, заборы промзон, брошенные цеха разорившихся предприятий.
Что-то не давало Сане покоя.
Запах. Проклятый вездесущий запах.
– Чувствуешь вонь? – спросил он у Лизы.
– Ага, – кивнула она. – Ты тоже? Я думала, мне мерещится.
Из соседнего вагона донеслось слюнявое пьяное ржание. Хлопнула дверь в другом конце.
Они.
Гопники из Гурьяновки.
Упыри – штук пять – встали в проходе, хищно уставились через вагон на детей. Во главе – вихрастый с пивным животом. Рты разъехались в страшном острозубом оскале. Тела стали оплывать, терять форму, сворачиваться вокруг некоего невидимого стержня. Лопалась кожа, рвались сухожилия, трещали кости. Намотанная на незримый вертел масса преобразовывалась – обретала новые очертания, зеленела, покрывалась влажными черными кляксами.
Показались два желтых кошачьих глаза, встали на свое место.
Тварь словно срослась с полом вагона, который сантиметр за сантиметром превращался в зеленый бугристый придаток к ее телу. Старухи и парень вытянули шеи до самого потолка, обернулись мясистыми щупальцами с присосками, потянулись к детям.
Санька и Лиза вскочили, пулей вылетели в тамбур.
Саня рванул стоп-кран.
Взвизгнуло железо. Ход замедлился. Открылись двери. Тварь тем временем подбиралась.
Санька с разбегу выпрыгнул из вагона, больно приземлился голыми коленями на щебенку.
В этот самый миг на кромках дверей выросли зубы – длинные, острые как сабли. Зеленые челюсти захлопнулись, а Лиза выскочить не успела.
Поезд двинулся дальше,