не занимает более высокого места, чем всякая другая чувственная способность: слух, или зрение, или иная сила, способная страдать от голода, жажды, холода и зноя. Это происходит потому, что существо есть нечто простое и цельное.
Поэтому если рассматривать силы души в одном существе, то они равны и все стоят одинаково высоко; если же рассматривать их действия, то одна гораздо благороднее и выше другой. Вот почему я и говорю: пусть человек отвратится от себя самого и от всего сотворенного. Насколько тебе удастся это, настолько достигнешь ты единства и блаженства в той искре души, которой никогда не касалось ни время, ни пространство. Эта искра сопротивляется всем творениям и хочет только Бога, чистого, каков Он есть Сам в Себе. Она не удовлетворится ни Отцом, ни Сыном, ни Святым Духом, ни всеми Тремя Лицами, покуда каждое пребывает в Своем существе. Да! Я утверждаю: мало этому свету даже того, чтобы Божественная Природа, творческая и плодородная, рождалась в нем.
И вот что кажется еще более удивительным: я утверждаю, что свет этот не довольствуется и простой, в покое пребывающей Божественной Сущностью, которая не дарует ничего и не принимает даров: он хочет знать, откуда эта Сущность, он хочет в самую глубину, единую, в тихую пустыню, куда никогда не проникало ничего обособленного, ни Отец, ни Сын, ни Дух Святой; в глубине глубин, где всякий был бы чужаком, – лишь там доволен этот свет, и там он больше у себя, чем в себе самом.
Ибо глубина эта – одна безраздельная тишина, которая неподвижно покоится в себе самой. И этим покоем движимы все вещи.
От нее получают свою жизнь все живущие, живые разумом, погруженные в себя. Да поможет нам Бог, чтобы жили мы в этом смысле разумно! Аминь.
О девственной женщине
Intravit Iesus in quoddam castellum et mulier quaedam excepit illum.
Я произнес сейчас по-латыни слова, которые написаны в Евангелии и в переводе значат: Иисус пришел в одно селение и был принят женщиной – то есть девой, которой была женщина. Обратите внимание на эти слова: «был принят женщиной». Поистине она должна была быть девой – та, что приняла Христа. Ибо под девственностью мы понимаем то состояние, когда человек свободен от всякого чуждого ему образа, свободен так же, как и тогда, когда его не было.
Тут же, естественно, напрашивается возражение: как человек, который родился и достиг разумной жизни, может быть свободным от всяких восприятий в той же мере, как и тогда, когда его еще не было? Ведь он уже знает столь многое, а всяческое знание есть отображение вещей? Как он может быть свободным от них? Я укажу вам, в чем здесь дело!
Если бы мой разум был настолько всеобъемлющ, что все образы, которые когда-либо воспринимали люди, и даже те образы, которые существуют только в Самом Боге, находились бы во мне, но не так, однако, чтобы я считал их своей собственностью, а так, чтобы и в действии и покое я не прилеплялся бы ни к одному из них – ни к его «до», ни к его «после», – но в любое мгновение настоящего был бы свободен, готовый отдаться воле Бога и безусловно исполнить все, чего Он больш