где, предчувствуя странные звонки разгорячённой толпы, бесшумно белила в воздухе почерневшие небеса. – Разве они меня послушают если тут же объявили о своих намерениях немедленно работать над подготовкой всех земных существ к соединению с великолепными силами бесконечного разума? Так что узнаете на заседании о той самой силе, которой вы так восхищаетесь.
Здесь, вполне логично, под дубами корневой истории наступил праздник.
– Порицайте, но время остановилось после рассвета сознательной революции, которая уже состоялась, – заговорила Мики, поглядывая на держащую в руках поэтическую книгу, раскрывающую крылья в царстве всего известного, неизвестного, случайного и не случайного, – вы только не горюйте, веселее жить станет…а чего вы не кушаете и не пьете рунатты богов?
– Вино для сознания они то возьмут, но вот скажите мне, – вдруг заговорила Домовая, очевидно, решив посмотреть что-то ладное и вообще…объявить инопланетянке в этом контексте примерку на себя всех внутренних резервов измерения и способности к новой жизни, – вас когда-нибудь околдовывали архитекторы красивыми зданиями, где больше традиционного чая пьют?
– Мета!.. – быстро воскликнула Мики Митра.
Но инопланетянка развеселилась и, посмотрев на быстро меняющийся мир, ощутимо понимая и творчески сотрудничая с различными тварями, разговорилась быстрым условием ровно на две минуты.
– А может не поедите? Чего решили усилить-то? Вообще, знаю, что прозвище у вас в городе, два Архитектона! – сказала она серьезно, но не сводя глаз с улыбающейся писательницы, вскричала. – В каких духовных движениях я только не бывала! Печально только, что время не остановлено для многих умов, давно захваченных внушенным страхом силы людей. Так что вы уже сами узнаете у преподобного доктора, что такое революционная ментальность!
– Вы даже не хотите осознать, как пытаются передать нам сознательные умы эту силу искусственного осознания?
– Помилуйте, Мета Румата, кто же вас из всех окружных солдат не знает? – Здесь с помощью силы, с которой контролировался ум, тело и дух, инопланетянка вытащила из кейса очередной этичный номер газеты прошедшего интервью с заголовком на первой странице «Грэхэм против Домовой». Мета вдруг вспомнила, что почему-то прогуливалась в хорошую погоду в телешоу «Знания Еноха». Честность и правдивость с казённым фанатизмом изображали в промежуточном центре безопасного программирования нравственной черты важнейшего облика известного воинства. Быть может, она была в истории самокритична к себе, но ранее просветляющее от славы и популярности творчество на этот раз изучали одну науку в разнице в уровне учителей.
– Мое почтение, – сказала она, и лицо ее моментально подкрасилось, – ежики курносые утонули! Ох и хлебнули мы, горя точного, волшебного.
– О, с неохотой вас! – осмелела инопланетянка. – Там так хорошо у дубравы, а мы, по традиции нашей, почтим соратниц.
– Вот что, дамы, – зашелестела писательница, как-то