бабушка корову в стадо утром отгоняла. Витька даже удивился, как так быстро может дед бежать с его-то больной ногой.
Дед добежал до места казни и нет, чтоб Витьку из петли вынимать, давай гонять-хлестать пацанов-немцев: "Вот паскудники, я вам ща казнь устрою, ща покажу, живого места не останется! Чего удумали, паскудники!" Дед то и дело взмахивал прутом, а тот со свистом обрушивался на пацанов без разбору: по рукам, ногам, плечам, спине, куда попадет, а прут на конце тоненький был, от того хлесткие удары были ещё больнее и оставляли на теле детей красные полосочки. Пацаны, крича от боли, кинулись врассыпную.
Тем временем Витька болтался на веревке. Он едва доставал земли кончиками пальцев ног и извивался всем телом. Губы его раскрывались, как рот у карася, которого он вчера поймал с дедом на речке. Витька хотел было крикнуть: "Дед, спасай скорее партизана!", но изо рта вырывались только глухие и не понятные хрипы.
Дед разогнал всех пацанов, и направился к Витьке. Витьку с одной стороны гордость за деда взяла, вон, как много немцев одним махом разогнал, а с другой – обида накатила, чего это он русского партизана не бросился первым спасать.
Тем временем дед рванул веревку и Витька упал на землю. Дед развязал Витькины руки, помог снять петлю с шеи и потом схватил прут и кааак давай Витьку охаживать, приговаривая: "Я с вас дурь-то повыбиваю!" Витька аж оторопел сперва от неожиданности, а потом подскочил и от деда побежал, хорошо, что дед за ним и не гнался.
Витька убежал в конец дедовского огорода и спрятался там в кустах смородины. Тут слёзы накрыли Витьку и он зарыдал, плечи его тряслись, из глаз катились слезы, а всхлипывания долго были слышны из смородины и рыдал Витька не от хлестких и болючих дедовских ударов, а от обиды, от того, что его – Витьку-партизана-победителя, дед вот так прутом отхлестал, так же, как отхлестал и ненавистных немцев…
Больше Витька в войнушку с пацанами не играл, и те пацаны, которых дед тогда отлупил, тоже больше в войнушку не играли. Интересно, что придя домой, ни один из тех пацанов ни мамке, ни папке не пожаловались, знали, что в этом случае и дома ещё получат.
Отец
Любовь отца – исключительна,
она не похожа на любовь матери,
в ней мало слов, но она бесценна.
французский писатель Франсуа де Ларошфуко
Они с Леночкой поженились еще на втором курсе института по большой любви и ни трудности бытовые, ни уговоры родителей молодых подождать не остановили. Он просто обожал свою Леночку. Свадьба была студенческая и шумная. После свадьбы решили повременить с детьми, чтобы доучиться, встать на ноги, пожить для себя. Десять лет пролетели, как один миг: квартира, машина, дача, хороший отдых, работа, его быстрое продвижение по карьерной лестнице, да и она не отставала от него – успешно развивалась в своей сфере деятельности.
Как-то вечерами он стал замечать тоску в глазах любимой женщины. Сначала она отмахивалась, типа устала, а потом призналась,