была до того пустячной, что я даже ее не заметил. Лишь обратил внимание на слова Светланы в защиту брата:
– Пап, да пусть сидит!
– Нет, не бывать тому! Марш отсюда. Мерзавец! – выкрикнул хозяин.
Минуты через две-три тихо незаметно следом за братом Светланы из-за стола выскользнула и Мария Федоровна.
– Знаю, побежала своего сыночка гладить по головке! – отпустил фразу в адрес жены Филипп Григорьевич.
Находиться долго в доме Светланы мне было тягостно и я, выразив желание освежиться, выбрался во двор. Больше я за стол не сел. Моя невеста из-за поведения своего отца чувствовала себя передо мной неуверенно. Ее зеленые глаза выражали тревогу. Что-то девушка не договаривала. Мы в тот день не были откровенны. Нам не хватало взаимопонимания. Я искал руки Светланы и не находил их.
Время пролетело быстро. Я его не заметил. Очнулся лишь, когда услышал вдруг слова своей принцессы:
– Ой, тебе уже пора! – сказала она. – Быстренько собирайся и пошли на станцию. Остался последний рейс, больше автобусов на сегодня не будет. Идем, я тебя провожу, да и мне нужно торопиться: баня совсем простынет.
Я уехал один. Глаза у Светланы были печальны. Я это чувствовал, может оттого, что она на прощанье меня не поцеловала. Такого раньше не было.
Долго-долго в окошке старого пазика я видел перед собой ее образ. Девушка стояла и на прощанье махала мне рукой. По прошествии времени я понял, что тогда Светлана Зорова расставалась со мной, расставалась навсегда. Однако мне того не хотелось, и я чтобы, задуманное ею не сбылось, должен был приложить немалые силы. Светлана должна была под моим влиянием забыть на время о своих родителях и заняться собой, только собой. Этого было достаточно, чтобы она почувствовала себя моей, стала моей, была моей. Мне справиться с ее противостоянием удалось не сразу.
5
Эта моя поездка и знакомство с семьей невесты изменили наши отношения, если быть точным, их отношений просто не стало. Я, что только не делал, чтобы встретиться со своей зазнобой, но не мог. Она меня избегала. В техникуме мы уже не учились – готовились к защите дипломов. Я зря болтался по его коридорам, надеясь на случай. У нас было свободное посещение. Светлана могла мне попасться лишь во время консультаций. Но, не попадалась. Я не понимал ее и мучился.
Домой ко мне она ходить перестала. Однажды мой отец не удержался и поинтересовался:
– Да, а что, Светлана к нам заходит? Я уже давно ее не видел!
– Нет, не заходит, – ответил я, и тут же вышел в другую комнату. Мне трудно было разговаривать с ним о Светлане. Николай Валентович на женском фронте не имел поражений. Я предвидел, о чем он мне стал бы говорить. Его нравоучения мне были ни к чему. Тошно было на душе.
Тетя Надя – вахтерша меня порой не узнавала.
– Асоков, ни как ты! Что с тобой? Ты изменился. Ну, ладно, беги к своей!
Я пытался вытащить студенческий билет, показать его, но тетя Надя хватала меня за руку:
– Не надо, иди, я же