Умел к каждому человеку найти свой подход – понимал как мужчин, так и женщин. А их – уж особенно. Я не раз замечал, как он потворствовал, шел на поводе у матери – умел доставить ей удовольствие, однако в принципиальных вопросах Николай Валентович всегда был тверд. Моя мать так и не смогла его заставить бросить наш городок и переселиться в столицу. Я думаю, отец предчувствовал грядущие перемены и поэтому все сделал, чтобы обезопасить нашу жизнь – просто не поехал.
– Я, думаешь, сам не хочу в Москву? – Еще как! Но пойми, сейчас нет возможности. Да и тебя с завода никто не отпустит. Ты же не простой инженер! Ты начальник центральной заводской лаборатории. Что ты будешь из столицы ездить на работу? Да тебя все здесь засмеют, – вот были слова отца.
Ночь была нескончаемо длинной. Я еле заснул и то лишь под утро. Однако проснулся, как обычно, в семь часов. Махнув на все рукой, я решил не отчаиваться, поискать девушку в техникуме. Она могла быть занята. Так уж важны для нее танцы – ну, не пошла раз, два, когда-нибудь да придет. Я все сделаю – встречусь с ней. Будет и на моей улице праздник.
День был воскресенье – для меня и матери выходной, но только не для отца – Николая Валентовича. В десять часов за ним неожиданно пришла машина, и он сразу же после завтрака уехал. У отца была встреча в посольстве, связанная с закупкой большой партии какого-то важного иностранного оборудования для завода на юге нашей страны – его, в прошлом, завода.
– Ну, вот сынок мы снова одни! – сказала мать, прибирая посуду. Настроение у нее было плохое, изменить его мне было не под силу. Я, не хотел влезать в разговор. Я опасался «завестись». Вчерашний ее разговор с отцом о столице не был окончен и никогда не будет. Он длился около двадцати лет и мог длиться до бесконечности долго. Что я мог поделать? Ничего!
Недолго думая, я оголил себя по пояс и выскочил во двор. Возле гаража, он у нас использовался, как кладовка, у меня находился целый арсенал спортивных сооружений. Они были несравнимы с теми, которые сейчас продают в специализированных магазинах. На лицо – кустарщина. Я их сам сооружал. Кое в чем мне помог отец – приложил руку. Они и сейчас сохранились и дороги мне как антиквар и не только – я их использую для физических упражнений.
Для начала я размялся. Физурнов запрещал мне без предварительной подготовки переходить к серьезным занятиям.
Их я начал на брусьях, затем забрался на перекладину и уже после взял в руки самодельную штангу. Вес штанги был более пятидесяти килограммов. Увеличить его нельзя было. Я нагружал себя лишь за счет числа толчков. Мог толкануть – двадцать, а мог и пятьдесят раз.
Зима – не лето. Вначале мне было холодно, но скоро я согрелся. Состояние мое улучшилось. Я растерся снегом и побежал в дом. С меня столбом валил пар.
Мне было достаточно минут пятнадцать-двадцать – я пришел в нормальное состояние и взял в руки учебники.
Наступило время – мать позвала обедать. После обеда я часа два слушал музыку – крутил пластинки и после отправился в спортзал.