когда пытается что-либо сказать, ты бы только слышал, Алан. Такая умора. – раззадорился корсар.
Тёплые тона столовой с заполненными едой столами и лавками забитыми людьми, успокаивали меня. Обычные стены, покрашенные коричневой краской для дерева, чтобы стены не сгнили. Люстра, освещающая преимущественно центр столовой, оставляя в сумерках углы, но свечи с приятным ароматом тёмного шоколада делали эти сумерки приятнее полного освещения. Наконец нам преподнесли еду. Индейка, курица, свинина, баранина, даже мясо кенгуру, которых осталось совсем ничего. Салаты, торты от Наполеона до Брауни и Рафаэлло. Как будто мы пиршествовали. Я, не задумываясь, налетел на жаренные до хрустящей корочки крылышки, сочное мясо, обмоченное в очень сладком и пахучем соусе. Я ел быстро, невдумчиво, толком не жуя. За парой крылышек, я умёл из салатницы половину от всей порции греческого салата, вкус которого я даже не запомнил. Закидывал сухари с чесночным соусом, остроту которых, я сбавлял крафтовым пивом. Закончив жадную трапезу, я засмотрелся на остальных. Сэм так-же жадно уплетал лапшу с мясом, Виттрок-Хьюз спокойно попивала чай, дивясь моей дикости, Уэрпер ревниво давился, наблюдая за каждым моим действием.
– Вы же говорили, что у вас проблемы с запасами.
– Так и есть. Обычно мы питаемся гречкой с сыром или маслом, оставляя лучшее на потом, но время от времени, стараемся подсластить пилюлю нашим ребятам, иначе они забастуют и запоют удивительными для меня словечками, прибережёнными на чёрные дни. – вдумчиво ответила Виттрок-Хьюз. – Так с чем ты нам пожаловал?
Я подвинулся поближе к ней и нехотя, но всё же, подтянул к себе и Уэрпера.
– Вы читали первый том заповеди основателей? – спросил я.
– Помню наизусть. – не скрывая стыда ответил Уэрпер. – Если тебе не сложно, Кларк, произнеси вслух последнюю строфу. – вежливо попросил я.
Кларк, кажется, вник, Маркиза же любопытно перебрасывала свой взгляд между нами.
– У каждого есть срок жизни. Когда-то истечёт и мой. Замена мне нужна. И моей заменой станет, сын мой, младшая кровь. Я паду, как пешка, защищая и уступая своему королю…
– Я хочу стать канцлером, как и должен, был, четырнадцать лет назад. И вы способны помочь мне в этом.
– Но захотим ли мы?! – вполголоса вскрикнул Уэрпер, не желая пешкой быть.
– Падёшь ты пешкой, уступая королю своему, но король не станет бездействовать. Будь уверен – окупятся твои старанья. Я, как и ты – презираю, совет и обращаюсь лично к тебе. Даю признанье, отдаюсь на растерзанье взгляда твоего. Предал я множество людей, отцов своих кровного и учившего меня всю жизнь, предал сестру, предал жителей Альянса, перестал быть слугою вашим, стал мучителем, поддавшись своим порокам тёмным – открывшись тьме царившей внутри себя. Главное, что я предал любовь свою, лишился счастья и покоя, стал богом смерти и буду призираемым и ненавистным всеми вами, но позволь сказать в свою защиту. Я ошибся, всё испортил, понял поздно и исправить я пытался, не единожды, не только с вами, скрывая прошлое, но ещё тогда, когда носил имя данное советом. Как видишь – безуспешно, но вновь мне выпал шанс. Прошу доверься мне – как брату своему,