бывалого парламентского трибуна подвел речь к концу и поблагодарил публику за внимание и отвесил поклон. Речь была закончена. Мистер Соппли заставил всех вздрогнуть, громко захлопав в ладоши, но его никто не поддержал.
Мистер Коттедж не в силах выдержать напряжение, терзавшее мозг, вскочил на ноги.
Он стоял, делая вялые движения руками, характерные для неопытных ораторов, словно хотел извиниться.
– Леди и джентльмены, утопийцы, мистер Дюжи! Прошу минуту внимания. Есть одно дело. Очень срочное.
На мгновение он замолчал, но тут заметил внимательный поощрительный взгляд Грунта.
– Я кое-что не понимаю. Это невероятно, не вяжется… Здесь есть одна нестыковка. И она все превращает в причудливую фантасмагорию.
Умные глаза Грунта предлагали продолжать. Мистер Коттедж отказался от попыток обращаться ко всем сразу и сосредоточился на одном Грунте.
– Вы живете на Утопии, опережая нас на тысячи лет. Каким образом вы способны говорить на современном английском языке, том самом, которым мы пользуемся? Я вас спрашиваю: как это возможно? Уму не постижимо. Нервы не выдерживают. Так бывает только во сне. Но вы же нам не снитесь? Я почти теряю рассудок.
Грунт мягко улыбнулся.
– Мы не говорим по-английски.
Мистеру Коттеджу показалось, что земля уходит у него из-под ног.
– Но я же слышу, как вы говорите на английском.
– И все-таки нет.
Мозг мистера Коттеджа отказывался выполнять свои функции, и он застыл в позе почтительно ожидания.
– Много веков назад, – продолжал Грунт, – мы определенно говорили на разных языках, произносили и воспринимали звуки. Люди сначала думали, затем выбирали, что сказать, и облекали свои мысли в нужные слова. Слушающий воспринимал их и переводил звуки речи в собственные мысли. Потом каким-то образом – мы до сих пор не установили, как именно – люди начали воспринимать мысли еще до того, как собеседники облекут их в слова и выразят с помощью звуков. Они стали слышать чужие мысли в своей голове, как только говорящий в уме приводил их в порядок и обращал в речевые символы. То есть люди начали понимать, что вот-вот будет сказано, еще до того как это скажут. Такая прямая передача смыслов стала повсеместной. Выяснилось, что при некотором усилии большинство людей способны до определенной степени общаться в такой манере, и новый способ коммуникации начал систематически развиваться.
Теперь в нашем мире мы чаще всего общаемся именно так. Мы непосредственно обмениваемся мыслями друг с другом. Сначала формулируем мысль, и она передается другим, если только расстояние не очень велико. В нашем мире мы теперь пользуемся звуками только для поэзии, развлечений и эмоциональных моментов, а также чтобы окликнуть кого-то на расстоянии или обратиться к животному, но не для передачи мыслей от одного человека другому. Когда я думаю для вас, моя мысль, если только находит схожие понятия и подходящие слова в вашем уме, отражается