к вам зайдет?
– Да! И если не будешь перебивать, я тебе все расскажу до конца. Короче, я узнала, что Юра расстался со своей мымрой в универе, ну, той крашеной блондой, которую мы палили в инсте.
– Ну, не мы, а ты палила, как психбольная, – тут же открестился Ярик.
– А еще, Юра не будет больше жить в общаге и будет в универ на машине ездить. Хорошая идея, до его областного всего-то километров пятьдесят. Но, самая вишенка в том…
– А есть еще вишенка?
Ярослав пожалел, что договорился пройтись с Анькой по городу перед ее вечерней сменой. Если б знал, что она будет чаще, чем обычно, трещать о своих фантазиях про Кабанова, остался бы дома досматривать сериал.
– Юра будет работать в ресторане по выходным, то есть в мои смены! – радостно протараторила Аня, залившись румянцем.
Румянец вкупе с веснушками на лице Аньки почему-то напоминал Ярику зажаристый оладий. Плюшка была такой Плюшкой. Непосредственным, эмоциональным, говорливым дитем в веснушках.
– Хочешь сказать, Кабанов полы начнет мести или посуду мыть в ресторане своего папашки? На большее-то он не способен, – не скрывая скепсиса протянул Ярик, подозревая, что любимый сын владельца лучшего в городе ресторана, скорее, будет праздно просиживать штаны за баром, чем делать что-то полезное для бизнеса.
– Не знаю, но теперь у меня есть шанс привлечь его внимание. Мы начнем общаться, пересекаться на работе и…
– Плюшка, очнись. Ты два года сидела с ним за одной партой, ты последние четыре года его соседка и… стой, я знаю, что ты скажешь. Ты похудела еще два года назад. Если бы он хотел, уже бы подкатил к тебе, – все же выдал Ярослав, спуская ее с небес на землю.
– Ярик, хватит! В этот раз я настроена решительно! Юра будет моим! – Аня допила свою колу и отправила банку в урну.
– Звучит угрожающе. Удачи. – Ярик хлопнул ее по плечу.
– Ладно, проехали. Как твои дела? Ты какой-то чересчур язвительный сегодня. И много хмуришься. И много куришь. – Аня недовольно посмотрела, как Яр достал сигарету из пачки.
– Да достали все! Вася опять забухал, и меня вчера в выходной выдернули поработать пару часов за него. Пара часов превратилась в пять часов. Под вечер еще твой ненаглядный на своем ведре явился, ковырялся в его «Лансере», – последнее слово парень выделил особо противной интонацией. – Потом пришел домой, жрать хотел, а Чипс выпотрошил свою лежанку мягкую, разбросав везде этот сраный белый пух, как будто Новый год наступил. Пришлось убираться. И только я лег спать, слышу пиликанье. Мерзкое пиликанье прямо в мозгах. Думал, умом тронулся.
– Ты давно тронулся, – хихикнула Плюшка и тут же ойкнула, потому что Ярик легонько, но ощутимо ткнул ее локтем в ребро.
– В общем, пиликанье было не у меня в башке, а в квартире через стенку. В девятой, – зачем-то уточнил он.
– Да ладно?! Там же никто не живет!
– А теперь живут мажоры. Музыкантик, которому я чуть не втащил, и его пассия, которая долбила мне в дверь.
– Что?! Подробнее, я ничего не