Страдаю, но остаюсь. Книга о том, как победить созависимость и вернуться к себе
быстро явится обратно с какой-нибудь «неразрешимой» проблемой – разбитое сердце или внезапно просроченный кредит. На волне решения данной трудности обычно происходит временное воссоединение семьи в прежнем составе. Символически это означает, что страх независимости у подросших птенцов на время перекрывает радость свободы. А затем естественные процессы берут свое, и молодежь снова отсоединяется (зачастую – после очередного скандала). Символически слияние с родительской семьей означает для детей временный возврат в детство. А для родителей – паузу, во время которой можно забыть о старении и вновь отложить возможность заняться своей жизнью без необходимости заботиться о детях.
Слияние в семье – практически обязательная вещь. Семья создает новых людей из собственного материала и считает их своим продлением. Дети, эти маленькие копии нас, наших мам и пап, бабушек и дедушек, являются самым ценным для родителей и долгое время живут целиком и полностью за счет их ресурсов. Родители чистосердечно передают детям все самое лучшее – еду, тепло, внимание, безопасность и, конечно, убеждения. Это происходит абсолютно естественно: если я хочу, чтобы мой ребенок жил долго и был счастлив, я, разумеется, буду ему настойчиво рассказывать и показывать, как устроен мир и как нужно в нем жить. Ведь мне удалось выжить, а значит, я что-то в этом понимаю.
До поры до времени (ха-ха) дети будут нас слушаться. Но потом, к счастью, перестанут. В слиятельных семьях лояльность семейным ценностям и убеждениям (в гештальт-терапии любые неосознанные убеждения называются «интроекты») довольно сильно связана с готовностью семьи поддерживать своих членов. И, напротив, демонстративный нонконформизм, следование собственному пути легко прощаются в домах, где меньше слияния, зато в слиятельных подобное поведение может привести к сильному охлаждению отношений и даже к их разрыву.
Слияние бывает тотальным и драматическим, а порой насильственным. Так, например, дети с выраженными художественными или артистическими способностями становятся врачами и физиками, потому что «у нас все врачи» или «художник – не профессия» (так звучат типичные интроекты). Так один из супругов всегда руководствуется мнением второго, поскольку «у нас папа/мама решает, куда мы едем». Да, слияние как бы лишает инициативы и воли, но не стоит как демонизировать тех, кто в слиянии играет активную роль, так и романтизировать тех, кто пассивен. Быть в слиянии – значит отдавать ответственность, а это в чем-то выгодно, удобно и не страшно. Не отвечать за выбор – значит всегда иметь доступ к ресурсам того, кто за него отвечает, ведь «ты сам хотел сюда поехать!». А всегда решать самому, куда едем, – значит принимать решения, отвечать за их последствия и в случае чего быть виноватым и за себя, и за других. В общем, слияние – это парная работа. В этом его суть. Невозможно «приклеиться» к тому, кто против.
Слияние бывает фрагментарным и очень забавным, но оно тоже многое говорит о нас как о социальных существах, оберегающих себя от возможного одиночества ценой потери индивидуальности. Так я, человек весьма лояльный