взгляд на лужи крови – зеленые и красные, а затем вновь смотрю на Тиллео. Я не поправляю его – не могу сказать, доволен он увиденным или как раз прикидывает, как наказать меня за то, что я, по его мнению, сделала. И я ожидаю, что меня охватит ужас, но нет – я ощущаю лишь пустоту, и у меня нет сил, чтобы испытать хоть что-то еще.
– Кто ты? – Тиллео слегка наклоняет голову, будто так ему будет проще меня вспомнить.
Я не знаю, стоит ли отвечать ему, но, возможно, он на самом деле знает, кто я. Может быть, у него найдутся ответы – я так отчаянно в них нуждалась.
– Осет, – наконец выдавливаю я, цепляясь за то единственное, что знаю о себе.
Я внимательно наблюдаю за ним, ища любой признак того, что мое имя значит для него больше, чем для меня. Но он никак не реагирует.
– Хотите, чтобы я отправил ее к остальным, что отправятся на рынок? – спрашивает тощий, как палка, фейри.
Тиллео еще пару мгновений смотрит на меня, и на его лице появляется улыбка.
– Нет, ей на мясном рынке не место. Думаю, мы сможем найти гораздо лучшее применение ее… талантам. – В его глазах мелькает опасный блеск. – Посади ее к другим дикаркам. Посмотрим, на что она в действительности способна.
3
Шесть лет спустя
Я сижу в теплой воде, твердый край металлической ванны впивается в мою только что зажившую после ударов плетью спину. Я мечтаю о том дне, когда смогу вонзить меч в грудь мастера Вильдеса. Он как-то отхлестал меня за то, что я смотрю на него, а теперь избил за то, что я этого не делаю. С этим ублюдком никогда не угадаешь, как себя вести, – как и с остальными зверьми, что управляют этим местом.
Я провожу тряпкой между пальцами и ухожу глубже в свои кровожадные мысли, зачарованная плавным движением ткани в мутной воде. Наконец из фантазий меня вырывает чей-то шепот.
– Я бы с радостью отправилась к Лисицам, но Волки тоже ничего, – Пэрин тихо шепчет Сеннет, оттирая свои руки дырявым куском ткани.
– А мне все равно, кто меня выберет, лишь бы не Медведи, – объявила Линиэ и обернулась к Пэрин и Сеннет, желая присоединиться к беседе. Вода принялась биться о металлические бортики ванной.
– Да на тебя никто и не взглянет, если и дальше продолжишь трепаться вместо того, чтобы оттирать грязь с тела, – огрызнулся Хорд из дверного проема, и купальня вновь наполнилась звуками ожесточенного мытья рук и плеском воды.
Я поднялась и переступила край металлической лохани. С меня стекает мутная вода, я распускаю волосы. Возбуждение и нервозность носятся кругом, я физически могу ощутить их кожей, словно надвигается буря. Хотела бы я знать, как ко всему этому относиться, но я не знаю. Мы потратили годы на подготовку к этому дню, но теперь все кажется не совсем… реальным. Я беспокоюсь, что в любую секунду проснусь и пойму, что это – всего лишь сон, пусть и довольно яркий. И что все, через что я прошла – тренировки, пытки, борьба, – не закончилось, и я лишь в самом начале этого пути.
Резкая боль пронзает мою ладонь, я зажмуриваюсь и смотрю на руку. Ожидаю увидеть