обычай на Кавказе» он проследил древние обычаи и социокультурные институты горских народов. Ковалевский считал ошибочными и даже вредными действия царского правительства по восстановлению норм адатов вместо установления шариата. М.М. Ковалевский считал, что нормы шариата гораздо ближе к русским юридическим воззрениям и в отличие от адата, не поддерживают кровную месть. Так считали и многие другие русские учёные и политики того времени. Как известно, результатом стало внедрение шариатского законодательства на Северном Кавказе в первые годы советской власти (до сер. 20-х годов). Детально разбирая функции казачества, понимая сложность служивого человека – казака, М. Ковалевский писал: «Не зовите его погромщиком и палачом, как бы не было заслужено им это прозвище, пожалейте, наоборот, это послушное орудие чужой неправды»150. Кавказское право привлекало внимание М.М. Ковалевского не только своей экзотичностью или исключительностью. По мнению Ковалевского, от изучения этого вопроса зависит не только научное понимание «кавказского права» как такового, но и сама суть внутренней политики России на Кавказе. Работы М.М. Ковалевского и по собранным сведениям, и по поставленным проблемам существенно отличаются от всей литературы на эту тему и до сих пор стоят особняком. М.М. Ковалевский привлёк широкий круг источников, в том числе и зарубежных, поставив своей задачей взглянуть на правовые явления того периода с трёх сторон – европейской, российской и кавказской, чтобы найти параллели в развитии правовых идей, традиций разных государств151.
Ковалевский был подготовлен к исследованию «юридического быта» кавказских горцев рядом предшествующих фактов своей биографии: специализацией по истории права в Харьковском университете; научной стажировкой во Франции и Англии, во время которой он знакомился с иностранной литературой по специальности, непосредственно общался с видными научными и общественными деятелями, а также осваивал литературу по новым направлениям в гуманитарном знании – этнографии, этнологии, сравнительной юриспруденции и юридической этнографии. Распространенную в гуманитарном знании XIX в. сравнительно – историческую теорию принадлежности кавказских этносов к народам «общеарийской культуры! (термин Ковалевского) ученый уточнял и конкретизировал с помощью сопоставления с эмпирико – описательными данными о ее исторических и современных представителях. Консервацию родового быта на Кавказе ученый связывал с тем, что «…потомки Ариев были вытеснены на необжитые горные территории и там, сохранили не только в большей или меньшей неприкосновенности свою политическую независимость, но и особенности своей древней культуры»152.
В 1875 г. на съезде русских юристов было принято решение о создании Правительственной комиссии по сбору и систематизации материалов по обычному праву. Таким образом, в российском гуманитарном знании возникло новое направление – юридическая этнография. Его специалисты были призваны собирать и обобщать