мертвого киллера, кроме того – выхватив из темноты сейф в дальней стене.
Сенатор, кряхтя, поднялся. Стараясь не испачкать ботинки, перешагнул собравшиеся на линолеуме кровавые лужицы.
– А что со жмуром? – поинтересовался Филя. – Как куриный окорочок – в упаковку, а потом – в лесок?
Шимченко выстучал на сенсорной консоли код, пуленепробиваемая панель, огораживающая сейф, поползла под гул электромоторов в сторону.
– Да, в упаковку, а потом – в «комариную плешь», хочу посмотреть, как аномалия работает, – сказал сенатор, проходя вглубь помещения. – Только так, чтоб Виталька не просек.
Еще одна консоль с кнопками – и дверца сейфа отворилась. Отчетливо запахло лежалыми бумагами.
– Леонидович… – Филя замялся. – Что-то боязно мне туда соваться. Аномалия все-таки… Хрен его знает, как она расползлась.
– А тебе и не придется, ты – слишком ценный кадр. – Шимченко вынул из телефона SD-карту, положил в пластиковый контейнер, затем пристроил в сейф рядом с такими же. Кроме карт памяти в сейфе имелись флешки разных форм и размеров, компакт-диски, архаичные дискеты, а также несколько картонных папок, завязанных тесемками. – Здесь есть кого нагрузить. Скажи Большому и Хыче, пусть спускаются. Ну а ты… – Шимченко запер сейф. – Приберегу тебя на потом.
Филя хохотнул и потянулся к телефону, чтобы обрадовать Большого.
Со стороны это выглядело комично. По крайней мере Филя посмеивался, отрезая «финкой» от яблока аккуратные дольки и отправляя их в рот. Он стоял в дверях Паркетного зала рядом с сенатором. Шимченко снимал происходящее на камеру айфона.
Большому и Хыче было не до смеха. Картонная коробка, которую приходилось тащить вдвоем, обрывала тяжестью руки. И шли они так, словно паркет, такой дорогой и красивый, жег ноги.
Кстати, выглядел пол будто его только-только вымыли и навощили. Ни грязи, ни пыли. Эта странность сама по себе заставляла покрываться гусиной кожей от страха. А еще было кровавое пятно прямо по курсу и блеск утопленных в паркет гаек.
В ветвях сосны что-то зашуршало. Шедший впереди Хыча остановился и матюгнулся, Большой едва не выронил свой край. Огромный похожий на Юпитер шар соскользнул с лапы и вдребезги разбился об пол.
– Пацаны, хорош! – Филя взмахнул «финкой», точно дирижерской палочкой.
– Поставьте его на попа! – распорядился Шимченко, не отрывая взгляд от экрана телефона.
– Командуют… – пожаловался Хыча так, чтоб это услышал только Большой.
Они установили коробку вертикально и отошли в разные стороны.
– Теперь толкаем! – продолжил режиссировать действо Шимченко.
Коробка лениво наклонилась вперед, стоило Большому ткнуть в нее пальцем. И в следующий миг картонный ящик рухнул на паркет всем весом, плющась и сминаясь под действием невидимой силы. Край коробки оказался вне поля действия аномалии, картон расползся, из-под него ударила струя кровавой жижи, окатив Большого с ног до головы. Большой по-бабьи охнул и громко испортил воздух.
Филя