с помощью размышления и неуклонного стремления к красоте подготовить себя к его восприятию. И вот тогда, пишет Плотин чуть далее, «душам, способным к созерцанию, этот мир раскрывается во всем своем богатстве».[47]
Все это побудило мыслителей в конце Средних веков выйти за пределы известного, за грани доступного лишь рассудочному пониманию. А это, в свою очередь, привлекло их внимание к тайным наукам вообще и к магии в частности.
Марсилио Фичино и Джованни Пико делла Мирандола
В связи с культом тайнознания в эпоху Возрождения прежде всего следует упомянуть Марсилио Фичино, являющегося своеобразным символом философа-гуманиста. Став в сорокалетнем возрасте священником, Фичино продолжал свои занятия античной философией и даже посвящал некоторые проповеди божественному Платону. Дома он ставил свечу перед его бюстом и не чурался настоящей магии. И все это вполне органично в нем уживалось.
Марсилио Фичино родился в местечке Фильине-Вальдарно близ Флоренции 19 октября 1433 г. в семье придворного врача. Мальчик был замечен главой Флорентийской республики еще в шестилетнем возрасте; герцог не сомневался, что из ребенка может вырасти настоящий философ. Козимо Медичи взял на себя расходы по обучению, и Марсилио в шестнадцать лет приступил к изучению философии и медицины во Флорентийском университете. Одним из его учителей был известный врач и философ Николо Тиньози, автор комментариев к сочинениям Аристотеля. Греческий язык Фичино изучал под руководством известного гуманиста Бартоломео Платины.
Молодой человек увлекся перипатетической традицией, а затем сочинениями Платона. Уже в начале пятидесятых годов Фичино написал свои первые самостоятельные работы, отмеченные влиянием идей античных философов. Затем он принялся переводить на латинский язык произведения высокой философии древности и делал на этом пути такие успехи, что в 1462 г. Козимо Медичи подарил ему виллу Кареджи. Так возникла новая Платоновская академия.
Благодаря покровительству Медичи и его преемников Фичино полностью посвятил себя научным занятиям и собирался перевести на латинский язык всего Платона. Но в 1463 г. один из множества агентов Козимо, занимавшийся поиском старинных рукописей, привез из Македонии во Флоренцию греческий манускрипт, содержащий сочинения Гермеса Трисмегиста. Козимо велел Фичино отложить Платона и сначала перевести на латынь трактаты Гермеса.
Медичи из трудов отцов церкви знал, что Гермес Трисмегист гораздо древнее Платона. А процитированный Лактанцием фрагмент из «Асклепия», вероятно, еще сильнее распалил его жажду испить древней египетской мудрости. Египет старше Греции; Гермес старше Платона. Все древнее и исконное чтилось в эпоху Возрождения как стоявшее ближе к божественной истине; следовательно, трактаты Гермеса надлежало перевести как можно скорее, а творения божественного Платона могли и подождать.
Приобщившись к герметической традиции, Марсилио Фичино пришел к выводу, что