Капе шарик, Жорик сунул руку в карман и похолодел. Монетки в кармане не было. Он хотел посмотреть в другом, но вспомнил, что других карманов у него нету.
– Кажется, потерял…
– Проспорил! Проспорил! – закричала Капа, и народ, моментально побросав все свои дела, обступил спорщиков плотным кольцом.
– Ладно, я пойду, – сказал Жорик и, сгорбив плечи, поплёлся к дому.
Когда он входил в подъезд, сзади громко бумкнуло. «Шарик», – тоскливо подумал Жорик, но даже не обернулся…
Весь день он ходил мрачнее тучи, а вечером не выдержал и спросил у бабушки, что такое «спасибо с Турксиба».
– Турксиб – это Туркестано-Сибирская железная дорога. Её построили ещё в прошлом веке, – объяснила бабушка Лиза и подозрительно посмотрела на Жорика. – А почему ты спрашиваешь?
Пришлось всё рассказать. Бабушка, конечно, разволновалась, что он без спросу выходил на улицу. Но когда Жорик залез к ней на колени и ткнулся носом в щёку, бабушка сразу успокоилась и сказала:
– Не горюй. Если эта монетка волшебная, то она не потеряется. Её обязательно кто-нибудь найдёт. Может быть, такой же замечательный мальчик, как ты.
Бабушка потрепала Егорку по голове и добавила таинственным шёпотом:
– Завтра у меня пенсия. И знаешь, что мы с тобой сделаем?
– Что? – тоже шёпотом спросил Жорик.
– Мы пойдём к усатому и купим самый большой пистолет!
От этих слов у Жорика защекоталось в глазах, словно там завелась слезинка. Но не горькая, а сладкая. Он вдруг почувствовал, что радость растёт в нём, словно воздушный шарик. Чтобы этот радостный шарик не лопнул, он покрепче прижался к бабушке, которую любил так, что и слов не было. Из-за этого Жорик сказал совсем про другое:
– Не надо мне никакого пистолета!
– Почему? – удивилась бабушка.
– А в кого стрелять, если все хорошие? – спросил Жорик и шмыгнул носом…
ТОРТ НА ПОЛВТОРОГО
Капа подошла к тумбочке и посмотрела на старый будильник. Его стрелки не шевелились. Она крутнулась на одной ножке и снова взглянула на циферблат. Это не помогло: стрелки стояли на том же самом месте.
«Сломался, что ли?» – подумала Капа и прижалась ухом к стеклу. Внутри будильника что-то простужено хрипело:
– Грипп-хрип… Грипп-хрип…
Капа повернула будильник боком и покрутила колёсико на его железной спине. Стрелки вздрогнули и побежали. Маленькая бежала еле-еле, а большая летела, как угорелая.
– Не отставай, – точь-в-точь как папа говорила большая стрелка.
– Ну, пожалуйста, не иди так быстро, – хныкала маленькая, – я за тобой не успеваю…
– А ты постарайся. Нашла время хныкать. На нас люди смотрят.
Стрелка-папа торопился сдать стрелку-Капу в детский сад, чтобы успеть на работу. Он шагал широко, и его ботинки сердито скрипели: «Грипп-хрип… Грипп-хрип…»
– Капитолина! Капитолина! – послышался голос бабушки Тони.
Бабушка Тоня лежала в спальне и хворала. Выйти она не могла, и ей казалось, что, если в доме тихо, значит, с Капой что-то случилось. Из-за этого она, как могла, боролась с тишиной и чуть что громко кричала, кашляла