поднял кружку и протянул её ко мне.
– Давай, друг, за встречу! Рад, что мы столько лет с тобой знакомы!
– Да, согласен. –После хрустящей свиной рульки холодное свежее пиво заходило особенно легко. – Столько мы всего с тобой вместе пережили – страшно вспомнить!
– Это точно! – Ромка снова улыбнулся и на мгновение завис в воспоминаниях нашей отвязной молодости. – Так что, Анька мозг канифолит, да?
– Да не то чтобы, – продолжил я тему, хотя вроде уже и не собирался этого делать, – она девчонка хорошая в целом. Заботливая, аккуратная, дома порядок и уют, так-то вроде особо жаловаться не на что.
– Ага, – перебил меня Роман, – жаловаться ему не на что, а до этого ты чего делал?
– Ну, загоны у неё тоже бывают не детские, говорю же. Капризная – жуть! Всё должно быть в доме по её! А если я что-то сделал не так, так она Ольге Александровне сразу звонит, жалуется.
– Тёёёёёёща, – ехидно протянул Роман.
– Да у них вся семья избалованная, как Сергейпалыч с ними двумя раньше жил – вообще не представляю! Сейчас-то ему наверняка попроще, одну мне сплавил.
Не сговариваясь, мы синхронно подняли пивные кружки, чокнулись и сделали несколько больших глотков.
– А чего вы детей не заведёте? Вы уже столько лет вместе.
– Да не хочет она детей, и всё тут! Карьеру, говорит, делать надо.
– Карьеру? – Роман громко усмехнулся. – Карьеру секретаря, что ль?
– Да хрен её поймешь! То, говорит, увольняться буду, к отцу пойду работать, он вроде как ей должность в кадрах предложил, то не пойду к отцу, не хочу работать с тобой в одной компании. А мне что, увольняться, что ли, теперь? Давай, говорит, сначала денег накопим, дом купим, а потом уже детей рожать начнём.
– Так у тебя же двушка! – спохватился Роман.
– Так а я о чем? Комната пустая стоит, детскую можно сделать. Не хочет. Причём деньги откладывает, говорит, на декрет, а уговорить родить не могу!
За второй кружкой последовала третья, за ней – четвёртая.
– А ты почему с Наташкой расстался? Она-то у тебя вроде была без всех этих загонов.
– Да как тебе сказать? – Роман слегка задумался. – Все они с загонами. Поначалу все милые и тихие, а потом у них словно заканчивается период хорошести и вылезает блядская сущность. И тут придётся либо подстраиваться, либо на фиг. Я подстраиваться не привык, ты же знаешь.
– Подстроиться – это не плохо, важно не дать сесть на шею! – пофилософствовал я с умным видом.
– Так в том-то и дело, что они на шею лезут не сразу, а постепенно. Первое время они все по спине приятно гладят ногтями, ты думаешь – массаж, расслабляешься, кайф ловишь, а потом выясняется, что никакой это не массаж, это она на шею карабкалась! А как до шеи доползает, так впивается, точно клещ, и тут либо срочно выдавливать, либо терпеть.
– Натаха, я так понял, доползла?
– Все они доползают, друг: одни быстрее, другие медленнее, а кто-то, пока доползёт до горла, вообще уже довольствуется бездыханным телом, но это их не останавливает, им по фиг, живой или мёртвый, главное, чтоб мужЫЫЫк! – Роман демонстративно протянул звук «ы»,