к свечению во тьме отдаленного сепарэ, скрылась за дверьми и нырнула во второй двусветный зал. Красный свет лился со стороны кабинета-прилавка: многовековые бутылки с алкоголем, зелья на любую нужду, дурманящие настойки. Своды, колонны, окна, лестницы, балкончики второго этажа, свисающие фонарики – все заплели растения и корни. За стеклами открывался вид на помещение, куда сходился люд для утех – сплетения тел, очертания чувственных движений; из тьмы второго этажа лились стоны и приглушенные вдохи – смесь роскоши и порока, запахи разврата и грехов, охмеляющие ароматы цветов. Сделай шаг в эту залу, и даже самых сильных существ и непоколебимых сущностей захлестнет ощущение запретного соблазна. Мороки, которым сложно противиться. Ведения, притянутые самыми темными и сокрытыми сторонами твоего естества.
Полумрак, нечеткость. Все влекло отдаться соблазну – за стеклом менялся фантомными видениями вид. От грубостей до нежных ласк. За мутным стеклом очертания тел находились в постоянном движении, создавая живописную картину страсти и похоти. И нет места сдержанности и морали, но всегда остается послевкусие, та цена греха, которую придется заплатить после каждого наслаждения. Силуэты людей сливались воедино, фантомы начинали блуждать руками по телу – я старалась избавиться от видений, быстрее миновать зал.
Неяркий свет, танцующие тени и мелодия, пугающая исключительно своей гипнотической силой… То энергия Хаоса. Именно она разжигала желание и разрушала все рациональное мышление, заманивала в паутину, где реальность и фантазия становились неотделимыми друг от друга. Туман ворвался в мою душу, и я ощутила, как его холодные щупальца поползли по моему телу.
Внезапно под мои ноги вылетела Амори. Она, пища и мявкая, обхватила лапками мою лодыжку и, прицелившись, куснула мелкими острыми клычками. Всего секунда, незначительная боль – но этого хватило, чтобы улетающее сознание ворвалось обратно в тело и я, освободившись из объятий фантомов и перехватив арассу на руки, перебежала зал и выскочила в двери.
Тяжело дыша, оперлась о стену. Прохлада коридора. Тишина.
– Спасибо, – я мягко улыбнулась зверьку. – Знаешь, пусть в Нигде понятия дней не существует, но сейчас я чисто по-человечески заявляю: на сегодня всё. Время отдыхать.
Коридор поглотил звук моих шагов, и я пробралась в свои покои незаметной тенью – теплое свечение от фонариков, бархат стен, кровать с воздушным искрящимся серебристыми нитями балдахином… Пахло травами, пряностями, морской солью; из приоткрытого окна по подоконнику струился густой туман, растворяясь в воздухе при падении на пол. На столе, на расстрелянной пурпурной шелковой ткани, сохли цветы аконита.
Арасса спрыгнула с моих рук и, быстро шлепая лапками по дубовому полу, добежала до кровати. Зацепилась за покрывало, взобралась ловко, также стремительно сворачиваясь в клубок. Чешуйки на ее спинке перекатились перламутром, и зверёк точно окаменел, погружаясь в сон. Только медленно покачивающееся от размеренного дыхания тельце напоминало о том, что на постели моей не скульптура, а живое существо.
Я