Меня накажут? А если я скажу, что не понимала, что они имеют какое-то значение? Что я просто хотела, чтобы стало чисто?
На строительной площадке на другой стороне улицы включается бур. Звук проникает повсюду, мыслить ясно становится совершенно невозможно. Если это кровь Дани, она могла появиться здесь когда угодно, но если она не его, полиция наверняка ей заинтересуется.
Я смотрю на пятна крови, глубоко вздыхаю, а потом распыляю на стену чистящее средство. Оно пенится и льется на пол, я тщательно вытираю все тряпкой. Тру до тех пор, пока от пятен не остается никаких следов.
Закончив, я протираю и все другие поверхности, так всегда делают в кино. Провожу тряпкой по дверным ручкам и косякам, ставлю чистящее средство на место и собираю пакет с мусором, выброшу его, когда буду уходить.
Я выхожу на лестничную площадку, и в этот момент звонит телефон. Это Мила, она наконец решила мне перезвонить.
– Привет! Зачем ты ищешь Дани?
– Я пытаюсь дозвониться ему со вчерашнего дня, но телефон отключен.
– Наверняка он его потерял или забыл где-нибудь, как обычно, – вздыхает Мила. – Чему ты удивляешься?
Я сглатываю, не знаю, стоит ли рассказывать ей все, и Мила замечает мои колебания.
– Что-то случилось?
– Нет. Хотя да, к нам с папой приходил полицейский. Он искал Дани.
– Что? Почему?
– Он не сказал.
– Черт. Подожди-ка. – Я слышу скрип двери, она выходит на улицу, я прямо вижу, как она прячется в тенистом саду с беседкой и ящиками с цветами. – Ты думаешь, он придет и сюда тоже? – наконец говорит она.
– Полицейский? Вполне возможно.
– Что он опять натворил? – выдыхает она.
– Еще неизвестно, он ли что-то натворил. Ты ведь знаешь, как работает полиция.
– Лидия, – говорит она строго. – Мы ведь говорим о Дани.
– Который прекрасно справлялся после того, как вышел из тюрьмы, который постоянно ходил в реабилитационные группы.
– И который обещал прийти на выступление танцевальной студии Эллен на следующей неделе. О, как она расстроится.
– Не говори пока ничего детям! Мы ведь не знаем, что случилось.
– Конечно не скажу, но, знаешь ли, врать я им тоже не буду. Они все равно заметят, что Дани исчез.
Мы молчим, но я знаю, о чем она думает. Она размышляет о том, как эта ситуация повлияет на нее, каким образом она сможет минимизировать последствия для своей жизни.
– Я беспокоюсь о нем, – говорю я после продолжительного молчания.
– Понимаю, но тебе ни в коем случае нельзя ни во что вмешиваться. Подумай о себе, а!
– Но ведь Дани, может быть, нужна наша помощь, – протестую я.
Она снова вздыхает.
– Не знаю, заслуживает ли он ее. Ты ведь знаешь, с какими личностями он общался. Если и в этот раз все будет так же, я хочу держаться от этого подальше.
– Да ладно тебе, он ведь наш брат.
– Мне все равно. Он сам